Шаг в прошлое

— Понял, — кивнул Гарри, против этого совсем не возражавший. Мальчик просто не понял, что его сердце от такого тоже потихоньку «ломалось», то есть лечить теперь надо было обоих.

В спальню, где оказались Гермиона и Гарри, вбежали двое мужчин и женщина, оказавшиеся целителями. Они махали руками, какими-то кольцами и даже посохом, но молчали, что было странно Гермионе и совершенно все равно испугавшемуся за нее Гарри.

— Девочке ходить пока нельзя, — покачал головой старший из целителей. — Разве что ты, батюшка, ей воды целительной нальешь. Но тут купать надо, ведь не только били ее, но и проклятьями чуть ли не на части пластали, оттого и умирала она в первый раз. А на второй — голодом заморили.

— С мальчишкой тоже непросто, — проговорила целительница. — На поводок его сажали, сдвигали чувства в сторону злости, да сбросил он чары злые, разделив судьбу с возлюбленной своей.

— Вылечить сможете? — поинтересовалась Марья, требовательно глядя на целителей.

— Конечно, матушка, — поклонились все трое, — через луну уже и бегать будут.

— Ну вот и ладненько, — улыбнулась женщина, поглаживая обоих детей.

И Гермионе, и Гарри, никогда такого не знавшего, хотелось тянуться за этими ласковыми руками, целовать их, прижимать к себе, и Марья видела это, только тяжело вздыхая. Что хранит детская память, женщина очень хорошо понимала, надеясь только на то, что дети справятся. Кощей же только хмыкнул. Ему нужно было подумать, ибо если магов остановить можно было до того, как они наберут заемной силы, то, что делать с не-магами, бессмертный некромант пока не знал.

Глава 10

Кощей подошел к проснувшимся детям. Детей войны он уже видел, поэтому для него сюрпризов не было, да и что делать с ними он знал, и Марья знала тоже. Но сейчас задача была в другом — нужны были слепки памяти этих двоих. При этом делать больно им некромант не хотел — и так уже настрадались.

— Дети, — обратился он к Гермионе и Гарри. — Для того, чтобы что-то сделать, мне нужны слепки вашей памяти.

— Воспоминания? — не понял Гарри. — Тогда умиротворяющее нужно, а то Гермиона плакать будет.

— Нет, отрок, именно слепки, — вздохнул Кощей, помянув про себя английских магов по матушке. — Вспоминать все не надо будет, и снова проходить сквозь это тоже.

— Я согласна, — подала голос Гермиона. — Что делать надо?

— Просто довериться, — объяснил бессмертный некромант, зная, насколько это трудно таким детям.

— Х-хорошо… — кивнула девочка, посчитав, что хуже уже не будет. Что-то внутри ее согласилось — «все равно заставят». Гермиона широко открыла глаза, судорожно схватив Гарри за руку.

— Эх, дети… — тяжело вздохнул Кощей, начиная формировать слепок.

Когда ушел тот, кто называл себя бессмертным, как Фламель, Гермиона просто обняла своего… мужа и замерла. Она действительно ничего не увидела и не почувствовала, что девочку очень порадовало, а Гарри просто чувствовал, что Кощей не несет зла, поэтому не дергался. Гермионе надо было полежать, мальчику это было не обязательно, но вставать он не спешил. Его девочке было спокойней лежать с ним в обнимку, потому мальчик просто гладил свое чудо, искренне надеясь на то, что их приключения закончились.

Кощей же сортировал память. У мальчика Гарри это была память никого не нужного парнишки, которого зачем-то стравливали с… ну, по мнению некроманта, это был придурок, но вот сам факт стравливания, да еще и вся информация, полученная мальчиком — это все заслуживало внимания, поэтому заняло некоторое время.

С девочкой все было непросто. Первичные слои памяти накладывались друг на друга, поэтому некроманту пришлось долго и мучительно разделять их по личностям. Маленькая девочка иудейского рода память свою утратила полностью, но вот, что сохранилось, очень четко демонстрировало принудительный слив магических сил в артефакт. Это было похоже на слив крови — с тем же эффектом.

Следующими слоями шла память девочки, которую Гермиона называла Викторией, но это было не так. Звали ее, на самом деле, Ида Розенберг и была она, похоже, внучатой племянницей погибшей. Такое иногда случалось и сюрпризом не было. Сюрпризом была ее жизнь. Родившаяся в Советском Союзе Ида увидела падение империи, очень многое сказавшее Кощею, оказавшись затем в Израиле, которого сейчас не существовало. Фильмы, виденные девочкой в детстве, говорили о том, что произойдет меньше, чем через три года — о страшной войне, что придет на Русь. Ребенок, конечно, видел это все в фильмах — как историю, но и эта история говорила очень о многом. Одно только название — «Битва за Москву» уже несло очень много разной информации. Нужно было разговаривать с не-магами, ибо, судя по всему, беда была общей. «Каждый третий», — думал Кощей, понимая, что после такого, демон — самое меньшее, что могло случиться.