Шаг в прошлое

Сразу же сменившийся кадр вывел на экран название следующей ленты. «Обыкновенный фашизм». И год создания. Смотреть этот фильм было просто страшно — до дрожи, до жути. Но и на этом дело не закончилось… Кощей смонтировал воспоминания девочки в сильную многочасовую ленту, поэтому принимавшие решения смотрели на то, как принимали свой последний бой пограничники, как формировались партизанские отряды, как враг дошел до Москвы и покатился назад до Берлина. Они слушали песни неслучившейся еще войны и понимали, что такого нельзя допустить. Девочка Ида смотрела много фильмов «про войну» в своем советском прошлом, поэтому товарищи, принимавшие решения, узнали и о Блокаде Ленинграда, и о панфиловцах, и о концлагерях… Многое увидели в фильмах эти люди, осознавая, что вряд ли это все провокация.

Когда оцепенение спало вместе с завершающими кадрами потерь в войне, нарком НКВД выхватил пистолет, несколько раз выстрелив в скелет, что эффекта не принесло. А товарищ Сталин смотрел остановившимся взглядом в стену. «Каждый третий». Это было очень страшно, просто до невозможности жутко. Но и фамилии маршалов и генералов в фильмах давали шанс на то, что такого не будет. Хотя лично товарищу Сталину в большинстве своем знакомы не были.

— Это галлюцинация? — слабым голосом произнес товарищ Калинин.

— Совместных галлюцинаций не бывает, — заметил товарищ Болдырев, нарком здравоохранения. — А учитывая, кто их принес…

— Хорошо, представим, что это все… будет, — с сильным грузинским акцентом, что выдавало волнение, произнес товарищ Сталин. — Что мы можем сделать для того, чтобы этого не случилось?

— Но этого не может быть! Это все ложь! Провокация! — закричал Ежов. — Я отказываюсь в это верить!

Товарищу Сталину в принципе не нравилось, когда ему возражали таким вот образом, поэтому гражданин Ежов был арестован несколько раньше, чем в предыдущей исторической линии. А когда органы НКВД начали серьезно расследовать деятельность бывшего уже генерального комиссара, то вылилось столько дерьма… Как и в предыдущей исторической линии.

Решив поверить в то, что увидел, товарищ Сталин погрузился в тяжелые думы, для начала вызвав к себе всех тех генералов и маршалов, что мелькали в многочисленных просмотренных фильмах.

— Как же им показать то же самое? — громко спросил Иосиф Виссарионович. В тот же миг в его кабинете оказался скелет в шинели и буденовке. Он поставил перед Сталиным какую-то миску и протянул свиток, на котором проступали буквы. — Инструкция? Благодарю, — кивнул мужчина.

Конечно же, сразу изменить многое было невозможно, но показав воспоминания маленькой девочки, товарищ Сталин добился главного — люди поверили в то, что так может быть. У них было в запасе чуть меньше трех лет, поэтому нужно было принимать меры. По всей стране гайки завернулись туже, а почивавшим на лаврах оружейникам стало совсем кисло.

Оценив происходящее у не-магов, Кощей вздохнул. Людской император шел по накатанной — по пути страха и насилия. Был ли он прав, нет ли, некроманта интересовало мало — он готовил показательное вразумление для страны германской. Вразумление должно было быть настолько показательным, чтобы впечатлились и хозяева, кормившие сейчас это чудовище.

Артефакты у некроманта были, силы тоже, поэтому спокойные дни Третьего рейха были сочтены, только надо было выбрать, какую казнь применить первой. Для начала нужно было объявление для всех, дабы люди и маги знали, что и зачем с ними сделают. Ну а под шумок можно было найти того самого мага, что был «другом» Дамблдора, да разобраться, почему он не боится возмездия.

— Марьюшка, как там дети? — поинтересовался Кощей.

— Приходят в себя, Коша, — вздохнула женщина, такой жестокости по отношению к детям никогда не понимавшая. — Девочка только не очень хорошо себя чувствует. Схожу-ка я к Яге.

— Сходи, — кивнул бессмертный некромант. — Да скажи ей, что девочка весть принесла великую, за что награду заслужила точно.

— Скажу, любимый, — кивнула ему Марья. — Скажу… А ты собрался куда?

— Да вот, укажу немцам их место, — хмыкнул Кощей.

Поцеловав любимую, некромант исчез, а женщина двинулась к детям, сейчас игравшим с огоньками. Гермиона, на самом деле, чувствовала себя получше, да и Гарри было намного спокойнее. Осознав тот факт, что ему не придется опять стоять против всех, защищая равнодушных, мальчик расслаблялся, улыбаясь новому дню.

Глава 11

Над всеми городами Третьего Рейха в этот день сгустились тучи. Над городами, деревнями, полными аккуратных домиков, где веселились и славили своего фюрера бюргеры. Тучи сгущались с самого утра, отчего гражданские авиалинии отменили рейсы — было похоже на подступающую сильно нелетную погоду. И вдруг, прямо с небес, слышный в каждом доме, дворике, да и в защищенных бункерах, прозвучал голос, понятный всем, даже тем, у кого немецкий родным не был.