Шаг в сторону. За чертой инстинкта

И вот одна неплохо одетая женщина, явно не сильно спешащая провинциалка, обратила внимание на происходящее и подошла чуть ближе, чем это делают просто любопытные прохожие. Нельзя было не заметить её естественного любопытства и явного интереса. Мгновенно вся система пришла в скрытое целенаправленное движение. В течение минуты перед ней разыграли маленький спектакль, который превратил её сначала в активного зрителя, а потом – и в участника действия. Дальше всё было делом техники. Ей дали выиграть тысяч сорок, но она тут же их и проиграла. Затем снова выиграла, но уже побольше. И снова проиграла.

Надо было видеть этого человека, охватываемого азартом игры и шелестом всё более возрастающих сумм, проходящих через начавшие дрожать от близкого большого куша его руки! Ставки росли. В конце концов после очередного очень крупного выигрыша она осталась без копейки, но ей тут же предложили поставить против всех ею проигранных денег золотой перстень с её правой руки. Его присутствие с самого начала отметил и я. Причём сделано это было уже после очередного, очень бесхитростного замеса чашек, на которые женщина смотрела, не отрываясь, и определённо точно знала, под которой из них лежит злосчастный шарик.

– Я, я знаю, где шар! – вдруг завопил стоящий рядом с ней парень, который подошёл всего несколько минут назад и до этого момента наблюдал за происходящим совершенно безучастно. – Ставлю золотую цепочку против всего кона!

С этими словами он ринулся к чашкам, расталкивая собравшуюся вокруг довольно приличную толпу и срывая с шеи свою драгоценность. Но напёрсточник мягко отстранил его, восстанавливая справедливость:

– Нет! Первое право имеет тот, кто играет. Вот если она откажется…

Размахивающий золотой цепью его напарник, обернулся к женщине:

– Ну пожалуйста… я точно знаю, где он. Дайте сыграть мне. Или играйте, или…

Тут уж женщина решилась. Тем более что парень этот, пытавшийся оттеснить её от выигрыша, потянул руку именно к той чашке, на которую неотрывно смотрела и она. К той, где, женщина точно видела, лежал шарик.

– Играю! Я играю! – истошно закричала она.

– Тогда кольцо на кон – туда, где лежат все деньги.

В это время лишённый игры парень с уже снятой цепью в кулаке начал причитать и заламывать руки. Это заставило женщину поспешно снять перстень, положить его на кон. Она протянула руку к заветной чашке. Тут же все стоящие вокруг люди, но в первую очередь подыгрывавшие напёрсточнику компаньоны разом шагнули к игровому столу, загородив от меня последующую сцену. Но её можно было уже не смотреть. Мышеловка с бесплатным сыром захлопнулась до того, как несчастная жертва подняла чашку, под которой шарика, естественно, не было. А может, и был, но выиграть женщина уже никак не могла.

Все сразу закричали, замахали руками, запрыгали вокруг игровой площадки:

– Я же говорил, что не под этим стаканом, я же говорил!.. Вот это нарвалась… Всё честно, всё честно!

Только тут до несчастной жертвы начал доходить смысл происшедшего с ней и пробиваться запоздавшая мысль, что здесь что-то не так. Она дёрнулась было опротестовать результат игры, но денег и дорогого кольца не было и в помине, а в возникшей суете нельзя уже было понять, у кого же они находятся. Она сначала жалко, а потом всё настойчивее начала уговаривать напёрсточника вернуть ей хотя бы кольцо, но тот отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Тогда, теряя самообладание, она перешла на истеричный крик:

– Сволочи, обманули! Отдайте! – попыталась схватить парня за руку, но тот сначала ловко увернулся от женщины, а потом и вовсе оттолкнул наседавшую провинциалку.

Вся в слезах, неестественно размахивая руками и что-то постоянно выкрикивая, бросилась она искать милицию. Куда там! В мгновение ока вся бригада напёрсточников исчезла, как сквозь землю провалилась. И долго ещё на привокзальной площади слышались заунывные причитания, и, не в силах покинуть роковое место, металась несчастная обманутая женщина, ещё каких-то четверть часа назад дрожащая от предвкушения близкого и лёгкого обогащения.

Не знаю, научило ли это хоть чему-то женщину – кажется, потеряла она немало, и потеря должна была заставить её сделать определённые выводы, – а узнать это было бы весьма интересно. Увы, в неостановимой и беспорядочной круговерти жизни нашей отдельные эпизоды чужих судеб мелькают пред тобой подобно жёлтому осеннему листу, уносимому в загадочное небытие холодным ветром, – лишь за короткое мгновение, когда случайно окажется он на твоей ладони или на лобовом стекле автомобиля, отметишь его увядающий цвет да замысловато ломаную линию края, – и тоже исчезают с глаз, как правило, навсегда. А жаль – так хочется иногда проследить хотя бы за некоторыми узелками иных судеб, коснувшихся тебя тем или иным образом! И потому исследователю, взявшемуся за такой непредсказуемый предмет, как человеческая жизнь, ничего не остаётся, кроме домысливания уплывающего от него. Конечно, в этом случае рискуешь ошибиться в предвидении одной конкретной судьбы, но зато выстраивается прелюбопытнейшая общая картина.