Шагги Бейн

Им принесли на закуску креветочный коктейль: лист салата в креманке, а на нем мороженые розовые креветки, плававшие в море густого соуса «Мари Роуз». По кромке стекла лежали толстенные ломтики лимона. Креветки были еще холодноваты, разморожены не полностью, и Юджин сказал, что для такого заведения это непростительно. Агнес все устраивало, на ее вкус креветки были свежими, а лед чистой хрустящей корочкой покрывал сладковато-едкую «Мари Роуз».

– Я готовила такой соус прежде. Но я никогда не думала, что туда можно добавлять лимон или…

Юджин оборвал ее на полуслове.

– Мне нужно спросить тебя кое о чем.

Агнес положила маленькую вилочку.

– Не хочу поднимать эту тему еще раз, – смущенно сказал Юджин. – Я просто, наверное, пытаюсь понять. Ну что ж… эти люди, ты меня понимаешь – люди из АА, сказали тебе, когда ты поправишься?

Подошел официант, забрал креманки, только потом Агнес заговорила.

– Не знаю, что тебе сказать. Они всем нам говорят, что мы никогда не выздоровеем. По крайней мере, – добавила она, глядя ему прямо в глаза, – не в том смысле, который имеешь в виду ты.

– А помнишь, ты мне говорила, что теперь стала другим человеком? Ты сама мне сказала, что до пьянства тебя довел твой бывший. Но теперь-то все это переменилось. – Юджин попытался смягчить тон. – Если у нас все получится, то ты не думаешь, что это отвадит тебя от алкоголя?

– Я думаю, это так не работает.

– Да брось ты. Когда я буду в твоей жизни, с чего ты станешь пить-то? Пьют только эти жалкие ублюдки. Посмотри на себя сегодня. Да на меня посмотри, черт побери. – Пара в пастельных джемперах неодобрительно кашлянула. Юджин снова понизил голос. – Слушай, я только хочу сказать, что ты мне нравишься. Я думаю, ты охеренная красавица.

Юджин не был готов признавать поражение, и Агнес понимала, что он из тех людей, которые могут починить любую сломанную вещь. Она почувствовала себя двигателем, оставленным ржаветь на газоне.

– Ты мне тоже нравишься.

Официант принес основные блюда. Он взял в руки полотенце и аккуратно поставил горячие тарелки перед парой. Агнес посмотрела сначала на свою жареную курицу, потом, как счастливый ребенок, принялась нахваливать блюдо Юджина – ягнятину с вареным картофелем. Юджин не обратил внимания на еду и показал толстым пальцем в направлении шахтерского поселка.

– Ты самая красивая женщина во всем этом местечке. Большинство из них даже не расчесывают волосы, а посмотри на себя – ты в любое время дня безупречная. – Он наклонился к ней. – Мне просто нужно знать. Прежде чем я решусь. Прежде чем мы начнем что-то серьезное.

Агнес стало не по себе. Она попыталась сменить тему – перевести ее на еду.

– Выглядит аппетитно. И порции большие, да? Я думала, будет грудка или ножка, но никак не полкурицы.

Официант кашлянул, спросил, все ли у них есть. Юджин кивнул. Но потом передумал.

– Приятель, принеси нам бутылку вашего фирменного вина.

– Красного или белого, сэр? – тихо спросил официант.

Юджин посмотрел на Агнес, увидел, как она напряглась.

– К курице какое лучше – белое?

Официант кивнул: да, хороший выбор, и Юджин заказал бутылку белого вина.

– Если не хочешь, то пить необязательно, – тихо сказал Юджин. – Я тебя не заставляю.

Курица перед ней только что была золотистой и сочной, а теперь стала казаться сухой и мертвой. Официант принес бутылку вина. Он стал наливать Агнес, и она не остановила его. Она отметила, что у вина почти тот же персиковый цвет, что и у роз в ее саду.

– Знаешь, цвет персиковых роз считается цветом искренности, цветом благодарности.

Они долго сидели, молча смотрели на вино. Наконец Юджин поднял свой бокал и произнес тост за них двоих.

– За нас. Сравнится с нами кто? Их мало, и все они мертвы![126]

Агнес улыбнулась одними губами и подняла свой бокал с колой. Напиток потерял вкус и стал водянистым.

– Ты мне никогда не рассказывал про свою дочь. – Она повозила курицу по тарелке. – Ее Бернадетт зовут, да?

– Ну, она уже взрослая, я думаю. Она замечательные вещи придумывает для детсадовцев у Святого Луки. Она в этом похожа на мать, они были очень близки, пока мама не умерла. Они всегда делали вместе что-нибудь, хорошие всякие вещи для церкви, собирали деньги для шахтерских вдов. – Он высосал и проглотил хрящик, застрявший у него между зубов. – Но она слишком много времени проводит у чаши со святой водой. Эта парочка всегда торчала у их гребаной святой воды. Макала пальцы туда-сюда, словно это какой соус.

– То, что ты говоришь, характеризует ее как хорошего человека. – Агнес произнесла эти слова, хотя, зная Коллин, подозревала иное. – Ты ей сказал про меня?

– Нет, – без обиняков ответил Юджин.

– Жаль! – Ей не понравилось, что в ее голосе прозвучало столько разочарования.

– Потому что ей сказала наша Коллин.

Агнес выдохнула.

– Представляю, в каком цвете она меня выставила.

Глаза Юджина непроизвольно остановились на нетронутом бокале вина.

– Пожалуй, ты имеешь право сказать так.