Шаги по...

Вы знаете, если человек один раз освоил обращение с удочкой, то это,- как езда на велосипеде – не стирается в голове. По  его уверенным движениям было понятно, что удочку он видел не только на картинках. А по его вопросам об управлении безынерционной катушкой я понял, что  «шашек в руки он не брал давно».

Оказалось, что его пригласили главным врачом в санаторий, который был тут недалеко, и он с женой уже два дня, как знакомились с окрестностями.

Клёв у меня затих полностью. Но у Врача он, похоже, только начинался.  Его спокойные  уверенные движения каждый раз приводили к тому, что очередной «горбач» оказывался на берегу.

Потом клевать перестало и у него. Мы подошли ближе друг к другу и вели разговор ни о чем, когда  женщина окликнула нас : « Мы с Алёной тут накрыли на стол.  Володя, зови гостя к столу…».

Владимир поймал мой вопросительный взгляд... Секунду назад на берегу кроме женщины никого не было...  И тут я увидел, что рядом с женщиной сидела кукла. Обычная кукла. Ну, может немножко побольше, чем обычные, но – кукла.

Владимир напрягся. Притих. Потом говорит мне: «Вы не обращайте внимания на это.

...Мы с Надей стали свидетелями страшной трагедии, в которой погибла наша дочь. Ей было десять лет. Верочка. Её звали Верочка.  Всё было на наших глазах… Я – врач ничем помочь не смог… После этого… Вы понимаете… Надя нормальный человек, поверьте мне, как врачу, с этим согласны  и все мои коллеги… Но вот в этом… Поймите. Не так все просто в этой жизни… Пойдёмте… Понимаете, нас многие сторонятся, раньше, когда с нами была Верочка, всё было по-другому.  А мы очень любим гостей… Мы же вместе с Надей  с института… Общаговские… Пойдёмте… Пойдёмте… У меня к столу есть…», - Владимир постучал по карману на левой груди,- « Только вы не обессудьте, – Надя не любит, когда «это» при Алёне….»

Владимир опять постучал по карману.

… На «столе» были яйца, помидоры, отварное мясо, молоко. Было видно, что люди готовились к вылазке в лес. Я исподволь разглядывал куклу.

Это была большая кукла, с правильными чертами лица, одетая в джинсовый костюмчик. Милое выражение её  глаз подкупало. Кукла была красивая. Откровенно говоря, я таких кукол  раньше не видел. Она "сидела" у «стола» рядом с женщиной. Перед ней стояла пустая пластиковая тарелка. Но, помня о сказанном Владимиром, я отвлеченно поздоровался со всеми. Тут я вспомнил о своих припасах и, извинившись, вернулся к своему рюкзачку.

Увидев, разложенную мною жареную рыбу на столе, Надежда сказала: - « О! Это так мило на берегу озера и жареная рыба…»

Мне, почему то, это «мило» не понравилось. Мне показалось, что я сижу среди героев рассказов конца девятнадцатого века.

«« Мило»… Пусть будет мило,» - подумал я.

Через некоторое время Надежда встала, выразительно посмотрела на Владимира и, сказав, что они с Алёной осмотрят берег озера, ушли. В смысле, Надежда взяла куклу на руки и ушла с ней.

« Ну,  давайте… За знакомство… За рыбалку… За хорошую погоду… Смотрите... это – спирт!..», - Владимир разлил из фляжки по пластиковым стаканчикам.

… Мы сидели, говорили… Я узнал, что в связи с выходом на пенсию, они решили уехать куда-нибудь из города… Может на какое-то время… Может на год, два…

Что здесь хорошо, им нравится, что чистый, хороший воздух, что и …. «Алёне на природе надо бы побыть…»

Меня это насторожило. Мы выпили еще и Владимир мне рассказал, что  «единственно, что плохо, так это то, что на Алёну всю одежду приходится заказывать мастерам.  Индивидуальный пошив… Размер маленький... Особенно тяжело с обувью… А Алёна – такая модница… Да и что спрашивать с девочки… Придётся отлучаться в город…. Но они справятся. Они уже привыкли так, – втроём».

Писатель и Критик

С Писателем меня познакомил случай.

Я был, и сейчас благодарен тому счастливому стечению обстоятельств, которые в последующем позволили проводить нечастые, но запомнившиеся навсегда, вечера с ним.

Писатель – фронтовик, резкий человек и, в тоже время, обладающий какой-то неуловимой нежностью и добротой, иногда позволял себе экскурсы в своё прошлое, свидетелем и попутчиком которых становился иногда и я.

…Однажды: вечером, каким-то хмурым и тревожным, за окном шёл нудный осенний дождь, он вдруг стал рассказывать об одной встрече, произошедшей в его жизни.

Мне было всё интересно. Я, наслаждаясь его языком, тоном талантливого рассказчика, старался не упустить ничего из сказанного.

И тогда, и потом я часто ловил себя на мысли, что в рассказах истинных ценителей слова присутствует какая-то тайная магия.

Может, это связано с тем, что в этих воспоминаниях и быль, и вымысел автора, который свято верит, что события происходили именно так, а не по-другому, переплетались таким чудным образом, что попадаешь в какой-то новый, незнакомый для себя мир. И как-то сами собой становятся видны и суть, и тайный смысл несказанного и сказанного, размышлений и сомнений.

Такое часто встречается в старинных легендах, былинах, сказках, песнях.

…Тогда он рассказывал о своей первой встрече с Критиком.