Шаги по...

В непонятливости я – как можно звать к тому, чего показать не можешь?!..

От Диавола всё это! Все разговоры –  от Диавола! Только дела наши от Господа нашего!

«За день поклонов земле – сто дней радости!» Что же это-то так! По–некрасовски – так мужик тогда в радости должен купаться? А может и купается? Может нам не ведома эта радость? Может мы радость балыком осетринным мереям, а он чем-то другим, – что нам не ведомо?»

…Михалыч встал и подошел к окну.

– Сволочи! – сказал он неизвестно кому. Сел и опять взял  бумаги.

«…очевидна ведь простая вещь промысла Божьего – нет никого рядом кроме человека, что рядом.

...А говорил я ему, что звезды – это хорошо тогда, когда на земле порядок.

Ах ты, Колюшка– свет Иванович, вот полгода как нет тебя! Звезды! «Звезды! Судьба!» – сказал бы отец мой –  Михаил Андреевич!

Ты же сам говорил, что «не долететь нам не в куда» и сам говорил – «А лететь надо!»

Ах, ты, Колюшка! А на Земле не лучше без тебя стало!»

– Кибальчич! – Михалыч  отложил записи и подошел к окну. Постоял, пошел в комнату включил компьютер. – Что изменилось?

Если раньше буковки выписывали, и время было подумать, «пока макаешь в чернильницу», то теперь пиши «что хочу», как хочу! А пишут то же! Время жгут!

Михалыч выключил компьютер.

«…Придется воителям мира людей держать народишко в страхе и повиновении его до тех пор, пока они не поймут, что – «для чего они». И будет сила уходить в войну и в блуд, и в грех, ибо её девать больше некуда! Настанет время, что и жизнь не «в любовь».

Всё будет, а не будет ничего. Живые, а жизни нет!»

Михалыч пошел и достал из стола пачку «Беломора».

Достал из пачки папиросу закурил, посмотрел на неё и набрал номер, что был на торце где сверху «Минздрав…».

– Коллега! Ты можешь сказать где ты? Это Михалыч!

– Узнал! Я под Псковом!

– Заезжай, помолчать надо!

– Давай адрес – буду!

Михалыч продиктовал.

– Не раньше утра! До утра не передумаешь? – в трубке раздался смех.

– А до утра и не передумать! Смотри! Я не прошу, – я предлагаю!

– Понятно! Телефон далеко не убирай!

… Михалыч посмотрел на листки. Встал, оделся и пошел на улицу. На улице было, «как вчера».

Он не спеша дошел до магазина. Не спеша вернулся, поставил пакеты на стол и стал перекладывать содержимое в холодильник.

«Мясо замариную к завтра!» – он отложил кусок вырезки.

Сел опять за стол. Взял листки. Капелька крови  от мяса попала на них и висела маленькой красненькой «звездочкой». Михалыч щелкнул по ней. На бумаге, как от кометы, остался след.

Он вытер его тыльной стороной ладони.

«…и будет все, чтоб жить! И будут все дороги открыты! Только не будет того, кто по ним пойдёт, только не будет тех, кого и куда они звать будут, в ком сердце стучит!»

Михалыч осторожно положил листки на полку, на которой стояли перец, соль, какая-то зелень, какие-то другие приправы, закурил, подошел к окну.

Во дворе никого не было. Только машины стояли, плотно прижавшись друг к другу, ожидая своих хозяев.

Случайная встреча

Наша встреча была случайной. Не может быть,  чтоб кто-то или что-то могло  организовывать  такие встречи, которые запоминаются на всю жизнь…

… В то утро я ничего не планировал. Выйдя на улицу, оглядевшись, я подумал, что день будет прекрасным.

Была осень. Осень в том её  состоянии, когда она, уже устав, но, ещё не уснув, дремлет.  Шорохи, крики ворон могут спугнуть ее сон только на мгновение. Она встрепенётся и опять засыпает, видимо, вспоминая бурную весну и яркое лето.

Лес прозрачный. Сам себе под ноги сбрасывает листву, укрывая их на зиму.  Тишина. Только кто–то из мелких жителей этого царства шуршит невидимый в траве, занятый только ему ведомыми хлопотами и заботами.

… Я решил идти на рыбалку. Взял, всегда готовые, удочки, спиннинг, коробку со снастями, перекусить и пошел к озеру.

Озеро тоже спало. Уже было заметно, что вода потяжелела, стала темнее. В ожидании восхода, казалось, замерли даже камыши.

… Редкие поклёвки сменились более агрессивными атаками окуней.  Наконец наступил момент, знакомый каждому рыбаку, когда поклевки превратились из каких-то робких сомнений – «есть не есть» – в один яростный рывок. Поплавок нырял под воду, уходя в сторону… Вот это и есть рыбалка. Ты можешь расслабиться и тут всё зависит только от твоих навыков.

Вот в такой момент я и заметил на берегу за моей спиной метрах в пяти – шести на взгорочке пару,  которая разместилась то ли на пледе, то ли на покрывале, наблюдая за мной.

Откровенно говоря, я уже не в том возрасте, когда нужны зрители. Тем более на рыбалке. Но… У каждого своё право. У меня - ловить,   у них – смотреть. Поклевки становились реже. Трудно связать  наличие зрителей с клёвом, но факт остаётся фактом – без них клевало лучше.

Как-то успокоить своё раздражение, я обратился к ним: - «Не желаете присоединиться? Снасти есть. Рыба, вроде, тоже…»

К моему удивлению, мужчина встал, что-то сказал женщине и пошел ко мне.

Мы познакомились, и я передал ему снасти на выбор. Он отложил спиннинг, и со словами – «на равных,- так на равных» взял удочку.