Шаги в глубину

Яуллис общался только с капитаном: все, команды отыграли. Нам теперь идти мимо подранков и трупов к десантному боту, и самое непривычное, что никто из охраны рыжего кота не поведет ухом в нашу сторону, хоть как жарко было десять минут назад нам всем вместе. И это не дисциплина, не выдержка. Это чертова ментальность другой расы, с которой мы никогда не сможем жить в мире и согласии.

— Олег, Мария, за мной, — распорядилась я. — Ждем Валкиина у бота.

Меня трясло, мне снова было жарко, и от действия «боевой сыворотки» не осталось и следа. Элита наемников, голыми руками победившая гвардию Рыжего Торговца, — такое даром не проходит.

Изумрудный взгляд десантным ножом сидел у меня между лопаток, пока лестница не скрыла вход в огромный кабинет, где снова остались огромный рыжий котяра и маленький решительный обормот.

* * *

Бот был еще горячим после полета к морю за Реей, степные травы пахли дневным жаром и чуть-чуть — йодом и солью. Забросив ноги на шасси, я валялась прямо в траве и изучала небо. Противно горячая Зарра уже кренилась над холмами, поливая их угрожающей охрой. Я валялась, жевала травинку и вяло спорила со здравым смыслом, который утверждал, что стебелек может оказаться ядовитым. Здравый смысл по очкам проигрывал пустоте во всем теле.

— Алекса?

Белобрысый опустил бинокль и посмотрел на меня, а я, запрокинув голову, — на него. Перевернутый Олег в игольчатом комбинезоне выглядел откровенно глупо. Переворачиваться было лень, да и ноги гудели, требуя оставить их, как есть.

— Тебе чего?

— Как ты поняла, что он откроет балконную дверь?

Подозрительный тип. Вечно ему все интересно, все он хочет знать, до всего он докапывается. Я зевнула: вот прямо пришелец из зазеркалья, ни дать ни взять.

— Кальян. Вернее, табак. Табак, который привез с собой наш Дональд-Валкиин.

Дюпон примерился было сесть для продолжения разговора, но я сделала строгие глаза, и он остался стоять. Насчет валяния где попало в «Хищнике» я его предупредила еще на корабле: дескать, испачкаешь — сам почистишь и все настройки вручную будешь перебирать.

— Эх. Все тебе разжуй. Там сорт табака, который у баронианцев вызывает расслабленность. Он безвреден в целом, и поэтому Яуллис не мог отказать гостю в церемониальной закладке.

Олег наконец кивнул, и вовремя. Если бы мне понадобилось объяснять и все остальное, я бы не поленилась встать и убить его раз-другой, чтобы неповадно. Ну в самом деле, что за нежности? План сыграл? Сыграл. Все живы? Все. Отвлекающую атаку смертников изображал не он, так какая ему теперь разница, что за химия лежит в основе плана? Лиминаль вон восемь часов под водой бултыхалась в своем гробу — и ничего, вопросов не задает, мирно лечится.

План, слепленный на коленке в трясущемся перед посадкой боте, оказался чудо как хорош. И с Дональдом я бы, пожалуй, его разобрала. А вот с этим красноглазым гражданином — неа. Олег, конечно, штурман, бортмеханик, тихоня и, наверное, все же человек, но есть в нем что-то. Не остался же он в порту приписки «Маттаха», когда мы разошлись с заказчиком. И выгородили мы его вчистую, и Дональд по доброте душевной обещал дать денег на первое время — но гражданин Дюпон уперся.

Точно. Засланец с корабля зазеркальцев. Внедряется к сильному врагу, так сказать, и при случае отключит нам маршевые двигатели, когда «Телесфор» уйдет в изнанку.

Я посмотрела на Олега и в сотый раз задалась вопросом: а на кой он нам вообще понадобился? Механик и лишний ствол — это, безусловно, круто, но их можно при желании найти просто за деньги, на время, и чтоб никакого червоточинного прошлого и мутного настоящего.

С другой стороны… Да нет никакой другой стороны. Просто «Телесфор» — это, чтоб его, такой особенный фрегат. К нему тянет людей, которым больше некуда бежать. Тесно, зато весело.

— Вот зачем он так делает?

Я удивительно легко поняла, о ком речь — и это учитывая мою общую отупелость и задумчивость.

— Ну… Ты представь. У тебя есть все: тебя уважают, твои родичи готовы тебе под хвостом лизать, а кредитами ты играешь в «поджигалочку». Представил?

— Нет, — ответил Олег и все же уселся — на амортизатор.

Ну, это я тебе припомню.

— Развивай воображение, Дюпон, — наставительно сказала я, перекладывая ноги: теперь левая лежала на кожухе, а правая — на левой. Хорошо же, а? Так забавно смотреть на свои носки снизу вверх.

— Так вот. Есть у тебя, значит, все. Всем ты нужен, все к тебе за контрактами бегают: одни ищут исполнителей, другие себя предлагают. А ты их, гадов, насквозь видишь: и какие у них корабли дерьмовые, и как они с эскадрой допотопных дронов хотят планетку зацапать. А эти вообще просто фанатики, но денег у них откуда-то куча. Понимаешь?

Дюпон подумал и кивнул. Он смотрел на заходящее солнце и ухитрялся не моргать. Кровавые глаза выжившего в червоточине казались совсем черными. Я увлеклась, мне самой нравилась моя история:

— И ты придумываешь игру. Приходит к тебе гость с голыми руками — и пока он тебя не заставит, ты ему не контракт, а шиш.