Шаги в глубину

«Ну и слава небу».

* * *

— Олег, посвети.

Освещение во вспомогательном силовом отсеке я выключила: мне совсем не улыбалось влезть в запитанный контур. По понятным причинам техдокументации «Телесфора» у капитана не водилось, а виртуальный интеллект выдал настолько запутанную энергосхему, что я заподозрила его в покушении на меня. Это само по себе не слишком печалило, а вот то, что я по-прежнему не знаю, где сделать отсек для боевых дронов…

Короче говоря, когда Дюпон снова посветил не туда, я готова была отломать ему руку.

— Алекса, может, обойдемся без переоборудования? При Сатмериуке, кажется, в засаде использовали дополнительно форсированную «линейку». Просто ускоренная перезарядка…

Первый контракт был не особо сложным. Две корпорации решили устроить драчку за жирное астероидное поле, и задача наемника сводилась к обеспечению внезапного решающего преимущества «Алмех Ванадий Консьюминг». Говоря проще, от нас требовалось просидеть в стелс-режиме большую часть сражения, а потом жахнуть.

Пока штурман изрекал шедевры космической мудрости, я с тоской понимала, что фрегат слабо поддается модификации. К примеру, в данном отсеке располагались мощные отростки двигательного реактора — огромные камеры вдоль обоих бортов: то ли кинетические инжекторы сверхтоплива, то ли просто охладительные контуры стелс-систем. И мне срочно требовалось выяснить, что же это такое и как это что-то защищено.

— Олег, сюда.

Я без церемоний подвигала его рукой, как штативом, и принялась откручивать подсвеченное крепление. Требовалось определить, можно ли занять проход в этом отсеке, потому что подпускать дронов к действительно тонкому оборудованию — это нетривиальное решение, прямо скажем.

— Хорошо-хорошо, свечу, — отозвался Дюпон. — Алекса, ты слышала…

— Слышала. Сатмериук — это было сражение военных, а у нас тут корпы. Эти сволочи слишком любят запускать в бою дронов, и мне бы не хотелось отвлекаться на их отстрел…

Я удивленно крякнула, когда сектор кожуха хлопнулся рядом со мной на пол. Кажется, кто-то свистнул отсюда пару страховочных винтов.

— Не понял, — сказал Дюпон. — Что это?

В образовавшемся люке обнаружилась мешанина тонких плат, игольчатые трубки, закольцованные вокруг чего-то наподобие логических блок-кассет.

— Не знаю. Но это не имеет никакого отношения ни к стелсу, ни к реактору.

Олег протиснулся поближе и заглянул вовнутрь, шаря там лучом.

— Смотри. Видишь пучок вот этих кабелей?

— Не вижу, — зло сообщила я. — Ты не прозрачный.

— Там тау-образный коннектор. Это…

Это? Это охрененно, потому что такие коннекторы используются только для направленного туннелирования. Где на «Телесфоре» может использоваться такая штука, как направленное туннелирование, — я не знала.

— Так, я за Дональдом.

— Постой. Я уже точно такое видел, — сказал Олег, потирая фонариком лоб. В мельтешении света я видела, что его лоб покрыт испариной. — Блок-кассеты для модификации частичной логики, глубоковакуумные проводники… Точно, это было на Максе-6.

Я хотела уже было потрясти за плечо болезного, но задержала руку: Дюпон никак не мог побывать на Максе-6, потому что планета-полигон взорвалась за три года до его рождения.

«Чертов ты выродок, а? Ну чего я тебя в шлюз не вышвырнула?»

— Там… Да, точно!

— Дюпон, стой, где стоишь!

Олег вынырнул из транса и уперся прямо в универсальную отвертку, на которой я включила режим паяльника. Дюпон легко отмахнулся от прибора, даже не заметив мгновенно вспухшей нити ожога.

Его вообще не беспокоило ничего, кроме собственного бреда.

— Алекса, смотри! Это же оголовок системы накачки, а вот там, дальше — рабочее тело, а там — субпространственный поляризатор!! Просто они очень маленькие!

Я смотрела, как мечется в темноте луч света, как он намечает скрытые кожухами узлы, и прозревала.

Олег Дюпон никак не мог побывать на Максе-6.

А на фрегате «Телесфор» никак не мог быть установлен «дырокол» Аустермана. А если помещение все же симметрично — то целых два «дырокола».

Глава двенадцатая

В рубке было тесно и — из-за Лиминали — холодно.

— Зато понятно, почему такой мощный выход силовой установки.

Я взглянула на Олега. Да ты, братец, гребаный оптимист. Ясно, конечно, что «дырокол», проходя сквозь изнанку, должен теоретически реинициировать часть сверхтоплива. И массу корабля он снижает, значит, генераторам тяготения меньше работы. И все это — просто волшебно, ценно и полезно. Если бы не огромное существенное «но».

— Осталось только выяснить, для чего нужен корабль, который стоит примерно раза в два дороже, чем весь флот «Диомед».

— Для перемещения в зазеркалье.

— Круто, спасибо, Рея. А зачем туда вообще надо соваться?

Последняя из Лиминалей промолчала. И на том спасибо, потому что ответа в духе «чтобы летать там» я бы не пережила. Я обернулась к обормоту:

— Дональд, что скажешь?

— Я н-не знал, — потерянно сказал капитан. Раз, по-­моему, в сотый уже сказал. — В этом блоке никогда не т-требовался ни ремонт, ни отладка…

— Странно, правда? — не выдержала я.