Шагнуть в будущее (СИ)

========== Часть 2 ==========

Люциус пришел в себя с болезненным стоном. Он некоторое время просто лежал на чем-то твердом, не решаясь открыть саднящие от боли глаза. Из носа явно текла кровь, но в целом самочувствие быстро приходило в норму. Боль отпускала, ощущение вывернутого наизнанку тела исчезало с каждым судорожным вдохом.

Люциус открыл глаза и испугался, что ослеп, но в темноте постепенно начали проступать контуры каких-то крупных предметов. Мебели, скорее всего, но явно не из его личной спальни. Да и широкого окна, пропускающего свет даже безлунной ночью, тут не было. Или оно было закрыто плотными шторами, которые Люциус на дух не переносил.

Малфой заставил себя встать, придерживаясь за стену. К огромному облегчению, палочка нашлась в специальном кармане, целая и невредимая. Но зажигать Люмос Люциус поостерегся, не зная пока, куда попал и чего ему ждать.

Глаза уже привыкли к темноте, и Малфой рискнул пройтись по комнате в поисках окна. Оно действительно было закрыто шторой, без которой стало намного лучше. По крайней мере, Люциус сумел рассмотреть убранство комнаты и понять, что это даже не мэнор — там он знал все помещения. Но если не в мэноре, то где он? И как сюда попал? Его не могли выкрасть из защищенного семейной магией дома — это нереально. И та дымка… Оттуда она взялась и как повлияла? Может, это просто какой-то лихорадочный бред и скоро его вылечат? Отец точно поможет, позовет лучших колдомедиков и разрушителей проклятий.

Люциус неловко пошатнулся и ударился бедром об угол комода. Зашипев от боли, он потер ногу и замер — ощущения были уж слишком реалистичными.

— Буду исходить из того, что меня каким-то образом сумели выкрасть. Но почему не отобрали палочку? И не связали? И даже не заперли? — Люциус выглянул в слабо освещенный коридор и замер на пороге, раздумывая.

Прислушавшись, он услышал приглушенные крики и хохот, доносящиеся откуда-то снизу. Прикоснувшись к макушке, Люциус наложил на себя маскировочные чары и осторожно пошагал в сторону вероятной лестницы. По крайней мере, звуки становились все отчетливее.

Малфой вышел на балкон, опоясывающий весь второй этаж, и осторожно выглянул сквозь резную перегородку, не рискуя высовываться даже под чарами.

Выглянул и отпрянул назад, встряхивая головой, как после удара. Очередной крик ударил по ушам и нервам, заставив открыть глаза и прильнуть к перегородке, рассматривая развернувшуюся внизу картину.

Около десятка человек в черных мантиях окружили высокое кресло с сидящим на нем… условно Люциус назвал ЭТО человеком, но существо им точно не являлось. Бледное, слегка чешуйчатое лицо, безносое и безбровое, с красными от ярости глазами и перекошенным в довольном оскале ртом. Длинное, худое тело, тонкие, похожие на лапы паука пальцы, держащие знакомую до боли палочку…

— Еще ему добавьте! Кто там, Долохов? Порезвись, мой верный друг, ты же это любишь.

Люциус во все глаза рассматривал приятеля отца Антонина Долохова, частенько гостившего у них в мэноре. Он всегда поражал какой-то спокойной основательностью, размеренностью речи и твердостью характера. Люциус завидовал его невозмутимости — не напускной, как у него самого, а естественной.

И совершенно не думал, что Долохову нравится… О, нет, не очень-то и нравится. Лицо невозмутимое, но в движениях нет той спокойной размеренности, к которой привык Люциус. Да и выглядел друг отца каким-то старым, непохожим на себя.

Черные фигуры слегка переместились, давая Долохову простор, и Люциус, наконец, увидел…

На полу корчился от боли незнакомый мужчина, даже, скорее, юноша, едва ли старше самого Люциуса. Рыжие волосы были испачканы в грязи и крови, одежда разодрана в клочья, почти не скрывая ран на когда-то молочно-белом теле. Юноша уже даже не кричал — он хрипел, булькая горлом.

— Что же ты, Антонин? Смотри, парнишка заскучал. Развесели его.

— Да, мой Лорд, — невозмутимо произнес Долохов и поднял палочку. — Круцио! Круцио!

Тело на полу завертелось, изгибаясь под немыслимыми углами. Юноша закричал так страшно, что у Люциуса волосы встали дыбом. Он с трудом втянул в легкие воздух, который показался ему ледяным и каким-то колючим.

— Фу, он опять обделался, — возмутилось существо. — Что не говорите, друзья мои, а в человеке, даже столь юном, столько дерьма.

Существо расхохоталось собственной шутке, его несмело поддержали окружающие.

— Ну, если уж он столь тщательно… хе-хе… очистился, возможно, кто-то хочет воспользоваться столь щедрым предложением? Малфой? Который Абраксас.

Люциус вздрогнул, увидев отца — старого, осунувшегося, с печатью страха на морщинистом лице.

— Мой Лорд, — с пугающей подобострастностью заговорил он, — вы же помните, меня интересуют исключительно женщины.

— Переборчивый ты мой, — оскалилось существо. — Где же я тебе сейчас женщину найду? Бери, что дают, мой верный слуга. Я сегодня непозволительно щедр.

— Благодарю, мой Лорд, — Абраксас низко склонил голову, пряча лицо. — Могу я… привести в порядок свой подарок?