Шакалота. Дилогия

— Я так решил.

— И дальше что?! Мне всё равно, понял?! — выхватываю у него кусок этой проклятой картонки и швыряю на пол, чем определённо веселю эту сволочь!

— Можешь просто поцеловать меня, — сколько улыбается, в глазах дьявольские огоньки пляшут. — И задание будет засчитано.

— Почему?.. — Не понимаю его! — Я, что — исключение из твоих правил?!

Обхватывает меня за талию с властью, на которую не имеет права и дыханием скользит по уху:

— Тебя ведь никто ещё не целовал, да?

То в жар бросает, то в холод. Кровь фонтаном ударяет в голову и щёки вспыхивают двумя маяками, с потрохами меня выдавая.

— Так и знал, — довольно улыбается. — Чиста и невинна, да?

Какое вообще ему дело?!

— Тогда я точно хочу быть первым, — и в глаза смотреть не стесняется. Наслаждается тем, как меня трясёт от него. — Первым, кто тебя поцелует. Пить тебе нельзя, так что выбора не остаётся. Так?

Ноги становятся ватными, а в голове такой густой туман стелется, что соображать с трудом удаётся.

— Для… ч-чего? — спрашиваю заикаясь.

— Для того, — улыбка Яроцкого становится ещё более острой, — чтобы ты никогда его не забыла.

Вот оно что…

Всё ещё хуже, чем я думала! Яроцкий — не просто обозлённая на весь мир скотина… он самый настоящий садист, которых за решётку сажать надо!

Ни за что и никогда я не посвящу свой первый поцелуй куску дерьма, воспоминания о котором меня будут преследовать вечно! Вот чего он хочет! Именно этого! Чтобы я никогда не забыла мразь, которая превратила мою жизнь в Ад!

— Скажи пароль и можешь начинать, — скользит рукой по спине, всё плотнее прижимая меня к себе. — Давай, Лиза. Это просто.

Просто…

Конечно, просто. Что вообще может быть проще?!

— «Птичка в клетке», — говорю не задумываясь, вырываюсь их самых омерзительных объятий в мире, возвращаюсь за vip-столик и осушаю стопку водки.

Сделала ли я это ради больной игры, в которой участвую?.. Сделала ли я это ради себя, или себе во вред?.. Нет. Я просто хотела плюнуть в лицо этому самодовольному придурку! И я сделала это.

Никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах Макс Яроцкий ко мне не прикоснётся!

«Всё в порядке? Эй? Ты как, спрашиваю? Пошли в медпункт».

«Нет. Всё… всё нор… нормально. Честно».

«С тобой точно всё будет в порядке»?

«Да».

«Уверена? Не больно»?

«Да… Всё в порядке. Мне, правда, не больно».

Глава 11

Тик-так. Тик-так. Тик…

Что это за?..

Переворачиваюсь на другой бок, пытаясь обнаружить слюну в пересушенном рту. Не нахожу, с головой накрываюсь одеялом — странно пахнущим, — и вновь засыпаю.

Тик-так. Тик-так.

Нет, что-то определённо не так.

Настенные часы в нашей с Полиной комнате не тикают так, будто последние секунды жизни отсчитывают. А вот это постельное бельё пахнет совершенно не тем кондиционером, с которым стирает мама.

Открываю один глаз, осторожно выныриваю из-под одеяла и вижу этот злополучный источник умопомрачительно громкого звука — настенные часы в изящной золотистой оправе не принадлежат моей комнате! Как и эти белоснежные обои, как этот глянцевый потолок, как зеркальный шкаф на половину стены, как туалетный столик на кованых ножках, как этот нереально мягкий матрас подо мной, который хочется забрать к себе домой, и это постельное бельё пахнущее розами тоже мне не принадлежит!

Что-то очень… очень не так.

Крепко зажмуриваюсь и считаю про себя до пяти.

И почему голова так болит?

Вспоминаю.

Вот чёрт!

Отбрасываю одеяло в сторону и буквально слепну от яркого света, ударяющего по глазам — солнце светит. Прелесть какая!

Потираю подушечками пальцев виски и ещё трачу несколько драгоценных минут на то, чтобы убедить себя в нереальности прошлой ночи. Буквально внушаю себе это, в итоге сдаюсь, признаю себя законченной дурой и принимаюсь считать пульс, следя за секундной стрелкой на циферблате часов.

Не знаю где я, как здесь оказалась и что это за фигня дымящаяся в кружке на прикроватном столике, но понимаю отлично, что мне крышка, как только вернусь домой.

А ещё меня вот эта ночная сорочка озадачивает.

КТО МЕНЯ В НЕЁ ВСУНУЛ?!

Выдыхаю на ладошку. Здорово. Что Лиза, одной стопкой водки не обошлось? Хватило на полторы, а потом кто-то утащил твои пол организма в не известном направлении?

Трясу головой, стыдясь воспоминаний.

Стопка водки, аплодисменты, довольная улыбка Вероники, озадаченное лицо Яроцкого, свист Оскара, ещё одна стопка (зачем?!) и понеслась душа в Рай!

Что, не развлекалась давно? Не напивалась? Не в курсе, что нельзя?!

Мне конец.

Мама убьёт меня.

«А она ничего», — кричал кто-то, пока я выплясывала на танцполе, трясла волосами и называла эту ночь лучшей в своей жизни.

Блиииин… Где мой телефон?

— Где телефон?!

— Проснулась?

— Когда ты вошла?! — кричу, сама того не ожидая. Слова, как пули из дула ружья вылетают: — Ты почему здесь?! Почему Мы здесь?! Где мы?! И что это за жидкость в кружке? Она странно пахнет!

— Это травяной чай. Отлично помогает от похмелья, — Вероника облачённая в короткий шелковый халатик глубокого синего цвета и в пушистые тапочки в тон, с мягким щелчком прикрывает за собой дверь, складывает руки на груди замирает напротив меня.