Шакалы

На вилле, где находился Гуров, собрались пятеро бригадиров, которые, несмотря на смутное время, вели стройку. Остальные монстры стояли мертво. Хозяева решили, что, пока не пройдут выборы, не определится Президент и корабль России не ляжет на курс, вкладывать деньги в капитальное строительство слишком рискованно. Если нынешний Президент не усидит и вернется старая власть, то послезавтра здесь могут объявиться люди с мандатами, начнут спрашивать, кто строит, на какие деньги. Объявят, мол, земля принадлежит народу, и все, что тут построено, тоже народное, начнется перераспределение, и всему конец. Но пять человек оказались отчаянными, а может, были связаны с банками, принадлежавшими коммунякам, кто знает.

Пять мужиков, от тридцати до сорока лет, сидели за столом чинно, пили и ели аккуратно, поглядывали на Гурова с любопытством, но одобрительно, так как людям импонировало, что человек пригласил их в парадную залу, держался спокойно, пил с ними на равных, держался уважительно, называл по имени-отчеству. Люди были взрослые, понимали, что пригласили их не просто так, предстоит разговор, потому пили со вкусом, но умеренно. Обслуживали обедающих охранники Олег и Виталий, которые своей работой не гнушались, и им было очень интересно, как полковник от цемента, кирпича и штукатурки повернет разговор в нужное русло.

Сделал это сыщик неожиданно и, как обычно, резко:

— Перекусили, голодных нет, давайте покурим, я несколько слов скажу, — и первым зажег сигарету.

Двое тоже задымили, остальными оказались некурящими.

— Ну как, мужики, разбойное наше время нравится? Я имею в виду не кто и чем торгует, а что сегодня убить человека, что два пальца обоссать?

— Дурной вопрос. Лев Иванович, — сразу ответил Иван Максимович, мужик лет сорока, полноватый, но крепко сбитый. — Кому же такая жизнь по душе?

— Говорят, ментов купили, иные в коммерческие структуры ушли. — Гуров выпустил изо рта колечко дыма, оно начало оседать на горлышке бутылки. — Верно говорят, однако имеются и такие, что остались, по мере сил сражаются.

И тут Гуров совершил поступок, который ни один офицер милиции совершить не решился бы. Он вынул свое служебное удостоверение, протянул соседу:

— Взгляни, Илья Петрович, передай соседу, пусть все ознакомятся.

Бригадиры вытирали руки, брали документ осторожно, словно боялась уронить и разбить.

Полковник... Старший оперуполномоченный уголовного розыска по особо важным делам.

Наконец удостоверение вернулось к Гурову, он сунул его в карман.

— Вы люди взрослые, вас нечего предупреждать, что сведения обо мне совершенно секретные. Так что, как видите, не всех купили и сманили, есть которые и остались. — Гуров погасил сигарету, наполнил стопку. — Ну, вздрогнем.

Когда выпили, один из бригадиров, огладив пышные усы и хитро прищурившись, спросил:

— Господин полковник, как понять, что вы, человек в больших чинах, секретных, открылись людям, которых в первый раз видите?

— Ох, Семен Сидорович, считаешь себя сильно хитрым? — Гуров заразительно рассмеялся. — Я за вами неделю внимательно наблюдаю, вижу, как вы в жару и дождь вкалываете. На стройках ваших ни одного пьяного. Ставлю сто против рубля, что сейчас вы за работу ни копейки не получаете. — Он выложил на стол сто долларов. — Кто ответит? Хозяева до конца выборов деньги придерживают. Ну, валюты у вас нет, кладите по пятьдесят тысяч, я на слово поверю.

Никто не шелохнулся, смотрели с уважением, даже восхищением.

— Вот так-то, Семен Сидорович, а ты говоришь, что я вас в первый раз вижу. Я мамонт, и вы мамонты, сохранились, для нас честь и дело дороже денег. Так что знаю я вас прекрасно, иначе бы не позвал, хлеб с вами не разделил. А позвал не без корысти, каюсь, мне помощь ваша нужна. Я в Москве войну начал, противники у меня не пьяные мальчики с пушками, люди серьезные и профессиональные. Я от них до поры здесь спрятался, но они меня отыщут обязательно. Сюда они не сунутся: три ствола. — Он указал на стоявших у дверей охранников, достал из кармана “вальтер”. — Им нас не взять, они люди опытные. Значит, посадят они снайпера в этих кирпичных коробках. Гуров указал на окно.

— Но снайпер человек, он не может пробраться ночью, сутками не есть, не пить. Он придумает для себя прикрытие. Придет открыто, землемер, к примеру, электрик либо еще чего. У него должна быть винтовка, мужики, пистолет тут не годится. Я могу из дома вообще не выходить, но мне надо не только живым остаться, а этого стрелка взять.

— Смелый ты мужик, смотрю, — сказал один из бригадиров. — Только не пойму, мы здесь с какого краю?

— Кирилл Евгеньевич, вы на стройке всех людей знаете, каждый новый, да еще городской, уверен, убийца в рабочую униформу рядиться не станет, светится. Он, конечно, винтовку держать не будет, прежде, чем к вам прийти, а ему необходимо при дневном свете свою позицию определил”, он оружие может припрятать либо закамуфлировать. Допустим, под треногу, если он землемером прикинется, как-нибудь еще, у них опыт богатый.

— Значит, наша задача бандита выявить, а вы его поймаете.