Шакарим

Айтмырза Тунликбаев: «Пасмурное осеннее утро. На земле изморозь. На страже стоял башкир Халитов, он сказал нам, что смутно видел группу вооруженных всадников, двигавшихся в направлении к нам с той стороны гор. Карасартов принял их за банду и дал приказ стрелять. Услышав выстрелы, всадники приостановились. В это время один из них отделился от толпы и пошел к нам, размахивая руками, как бы давая знак, что безоружен. Когда он приблизился, все узнали в нем Шакарима. Однако приказа прекратить стрельбу не было, поэтому Халитов еще пару раз выстрелил. Шакарим выпустил поводья и упал с лошади. Лошадь также была тяжело ранена. Шакарим уже ничего не смог нам сказать. Мы, верховые, кто на верблюдах, кто на лошади, окружили его и постояли в молчании. Спутники Шакарима как будто растворились в воздухе».

Абдраим Шарибаев: «Карасартов из засады выстрелил в лошадь, лошадь упала. Второй выстрел. Пуля попала в плечо всадника. Мы подбежали к нему и узнали Кудайбердыева Шакарима. Он произнес сидя: «Не трогайте меня, я пригожусь советской власти». Но Халитов, прикомандированный из областного управления ОГПУ, в моем присутствии выстрелил в Шакарима и убил его. Было проведено расследование обл-управлением. Карасартов уговаривал меня, чтобы я показал, что Шакарима убили в момент перестрелки, что он стрелял в работников ОГПУ. Но этого не было. Шакарим был хорошим охотником, снайпером, он бы мог всех нас перестрелять».

Зейнель Оспанов: «Прошел слух о том, что Шакарим, как авторитетная личность среди баев, благословил банды восставших идти на село Кара-Аул. В связи с этим мы и разыскивали его… Около него лежала лошадь гнедой масти, иноходец, принадлежащий Шалабаеву Олжабаю. При Шакариме была винтовка «винчестер». Когда я увидел эту винтовку, был удивлен. Я возил пакет начальнику областного управления ОГПУ тов. Бак в село Тайлак Абралинского района, где Бак был в командировке. Там этот винчестер мне дал работник ОГПУ Юрьев. По возвращении из командировки эту винтовку я сдал в Чингистауское отделение ГПУ».

Итак, утром 3 октября группа беглецов в сопровождении Шакарима наткнулась на засаду. Чекисты открыли стрельбу. Шакарим выехал вперед, чтобы остановить их. Все еще был уверен, что в него стрелять не будут. Но выстрелили два раза. Прицельно. Одна пуля попала в лошадь, другая — поэту в плечо.

Стреляли Халитов, оперуполномоченный из Семипалатинска, и скорее всего Карасартов. Шакарим упал. Его окружили чекисты и милиционеры. В присутствии такого внушительного числа людей башкир Халитов выстрелил поэту в сердце. Шакарим был убит.

Безусловно, стрелять без приказа Халитов не мог. Приказать мог только один человек — начальник Абзал Карасартов. Или Халитов уже имел приказ — от областного начальства. Ведь он был прикомандирован из областного управления ОГПУ, об этом знали все.

По приказу Карасартова к мертвому поэту подложили винчестер, до этого хранившийся в райотделе.

Сомнений в том, что это было спланированное убийство, — нет. Карасартов мог теперь написать в рапорте, что чекисты убили руководителя Чингистауского восстания Шакарима Кудайбердиева, который выступил против советской власти. Что он с винчестером в руках на лошади, доставшейся ему от убитого Шалабаева, стрелял в представителей законной власти. Его рапорт лег в основу обвинения Шакарима в антисоветской деятельности и дальнейшего полного запрета, наложенного на его имя и творчество.

В карасартовском обвинении много нестыковок, легко обнаруженных исследователями биографии поэта. В частности, многие замечают, что если бы Шакарим стрелял в чекистов, то спокойно убил бы многих, поскольку на охоте без труда попадал с одной руки в дичь. Известно, что Шакарим вообще никогда не стрелял в людей.

Айтмырза Тунликбаев:

«По приказу люди сообща начали снимать с умершего старца оружие и одежду. Волчий тулуп, тымак (шапка), сапоги, узорный бешмет, штаны — все было снято. Окровавленный старец остался в белом исподнем лежать на заиндевелой земле.

Начальник прикрикнул на меня:

— А ты почему ничего не взял?

— А что мне осталось? — оскорбился я.

— Вот его самого и возьмешь! Вези его в Баканас, — приказал он мне.

Я спустился с верблюда, взял с него подстилку из войлока, закатал в нее тело, привязал к горбам верблюда. Сам сел на него, и мы поехали в Баканас».

Разгром

Тело Шакарима чекисты привезли в Баканас. По приказу начальника, то есть все того же неумолимого Карасартова, в центр аула согнали местный люд. Для устрашения, надо полагать.

Жительница Баканаса Укыш Козбаева вспоминала: «Когда привезли тело старца, завернутое в кошму и уложенное поперек верблюда, я чуть сознание не потеряла. Оплакивать покойника не разрешили. Мужчины сняли тело, положили на камыши. Лошадь под ним, оказывается, тоже была подстрелена. Ее зарезали, мясо привезли с собой. Сами его полностью и съели, пока не уехали».