Шах-наме

Манучихр узнает о любви Заля и Рудабы

Придворных шаханшаха всколыхнула
Весть о Дастане, о царе Кабула,

О том, что Заль влюблен: пришло на ум
Стать равными неравным этим двум!

Перед лицом царя царей мобеды
Об этой вести повели беседы.

Такое слово Манучихр изрек:
«За это дело нас накажет рок.

Умом, войной и силой твердой власти
Иран я вырвал из тигриной пасти.

Царь Фаридун Заххака сбросил гнет,—
Боюсь я: это семя прорастет.

Дастан, влюбившись, долг забыл сыновний:
Пусть дочь араба нам не станет ровней!

Когда у этих двух, — так царь сказал,—
Из ножен вдруг появится кинжал,[15]

То, если в мать пойдет дитя Дастана,
Мы много зла увидим от смутьяна.

Он возмутит иранскую страну,
Чтоб отобрать корону и казну».

Мобеды вознесли царя высоко,
Назвали властелином без порока:

«Воистину мудрейший ты из нас,
Сильнейший ты из нас в тяжелый час!

Верши по смыслу веры и закона:
Твой разум в плен захватит и дракона!»

Ноузару царь царей велел созвать
Вельмож придворных, избранную знать:

«Ступайте к Саму, поведите речи,
Спросите, как вернулся всадник с сечи,

Скажите: «К нам пожалуй во дворец,
Потом домой отправишься, храбрец».

Внял храбрый Сам такому приказанью,
Обрадовался этому свиданью,

Сказал Ноузару: «Я пойду к царю,
Свиданьем с ним я душу озарю».

Со звоном чаш тогда смешались клики,
Не умолкали здравицы владыке,

Ноузару, Саму — всаднику в броне,
И всем князьям, и каждой их стране.

Прошла в веселье ночь. Когда светило,
Сверкая, тайну неба им открыло,

Вельможи, как велел им царь царей,
К его двору помчались поскорей.

Могучий Сам, воитель несравненный,
Предстал пред повелителем вселенной.

Воскликнул Манучихр: «Иди на бой,
И всех отважных ты возьми с собой!

Кабул и Хиндустан сровняй с камнями,
Дворец Михраба ты повергни в пламя.

Пусть не уйдет Михраб из рук твоих,
Не оставляй змееныша в живых.

Змеиный род, исполнен злобы лютой,
Грозит земле войной, насильем, смутой.

Всех, у кого была с Михрабом связь,
Кто власть его признал, ко злу стремясь,—

Ты обезглавь, к одной стремясь корысти;
От семени Заххака мир очисти!»

Ответил Сам: «Злодеев одолев,
Из сердца шаха прогоню я гнев».

Челом склонился предводитель рати,
Припал устами к перстню и печати.

Домой велел полкам он повернуть,
Помчались кони, пожирая путь.

Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.

Заль приезжает к Саму