Шахматы. Чёрная королева

Прежде его лицо Алене казалось непроницаемой маской без единой живой эмоции. Приклеенные улыбки, грозный, а, чаще, бесстрастный взгляд. Теперь же полный спектр, и это открытие заставляло задумываться. Слова Марты всплыли в памяти. О том, что Алена совершенно не разбирается в людях. Пожалуй, что так… А в последнее время она все чаще и чаще в этом убеждается.

— Один человек настоятельно попросил меня тебя не обижать. — Странно, задумчиво улыбнулся Бортновский и пристальным взглядом за Аленой проследил. Скривил губы, не дождавшись встречной заинтересованности.

— Даже боюсь спросить, кто это мог быть. Но, думаю, вы и не скажете.

— Не скажу. В конце концов, меня просили присматривать, а не копаться в твоей жизни.

— У меня все хорошо, не беспокойтесь. Всего хватает. Всем довольна. — Взволнованно вздохнула она, мысленно подводя себя к какой-то теме. — А журналистика… вы все были правы, и это не мое. — Заявила чрезмерно громко. Так, что Бортновский не стал сдерживать пусть и тихий, но настоящий смех.

— Ты о том случае с интервью? Поверь, я сделал это для твоего же блага. Знаешь, в моем окружении есть люди, которые даже за один намек на подобную тему вывезли бы тебя загород и живьем закопали в землю. Причем, не утруждая себя ставить меня в известность. В конце концов, именно для таких решений я их и нанял.

— Поверю на слово. — Посмотрела она с грустью за тонированное стекло и глубоко вздохнула.

— Ты очень поздно возвращаешься. Не страшно?

— Я что-то не пойму, вы сейчас серьезно спрашиваете или…

— Серьезно. — Не позволил он закончить. К Алене корпусом развернулся и побарабанил пальцами по пластику подлокотника. — Так случилось, что мы с тобой встретились. В тот самый день, когда ты пристала ко мне с глупым вопросом. Так, почему я не могу ответить тебе тем же?

— Потому что вы — это вы, а я — это я. Такой ответ подходит?

— Я человек слова, Ален. — К чему-то проговорил Бортновский, набираясь терпения. — Дал слово — обязан выполнить.

— Вы все о том же? Присматривать за мной? — Множественно кивнула. — Ну, не опекать же, в конце концов, обязались.

— Ты бледная. — Коснулся он ее щеки теплыми пальцами и Алена в панике отшатнулась, а после и вовсе шарахнулась в сторону, убедившись, что Бортновский перед ней не обман зрения.

Дыхание затаила, понимая, что не слышит сейчас ничего, кроме бешеной пульсации в груди, в голове. Воздух перехватила и снова замерла. А он только улыбнулся. Коротко и тепло. Это даже на расстоянии чувствовалось. А потом, непонятно откуда, в его руках появилась банковская карточка. Бортновский ее Алене протянул.

— Марта сказала, квартира твоего деда так и не изменилась после его смерти. Это не самая подходящая обстановка для молодой девушки. На карточке достаточно денег, чтобы привести обстановку в порядок.

— Так, это Марта?! Мне ничего не нужно. — Мгновенно удивление сменилось громким отрицанием.

— Ты пойми, милая, хочешь ты того или нет, но решение уже принято. Наняты люди, закуплены строительные материалы. Считай, что я ставлю тебя в известность.

— Насильно мил не будешь. Слышали когда-нибудь такое? Мне ничего от вас не нужно. И от Марты тоже.

— Завтра с утра придут люди, детка. Собери к тому времени свои личные вещи.

— А на время ремонта я могу пожить у вас? — Ядовито уточнила Алена, а Бортновский яд не принял, но взглядом исподлобья наградил.

— Нет. — Коротко ответил и тут же достал связку ключей, конверт. — Там адрес. — Пояснил и втолкнул то и другое в дрожащие от напряжения пальцы.

— Вы с ума сошли.

— Наверно так. Никогда не славился добрыми делами, тут права. Но считай, что ты исключение.

— Даже не знаю, что и сказать…

— Скажи спасибо и в полной мере воспользуйся моей добротой. — Проговорил Бортновский так, будто подобные отношения между ними в порядке вещей.

— Спасибо. Только я все равно не понимаю…

— В твоей семье сейчас сложное время, Алена. Скажу честно, я был в силах его не допустить, но не захотел. В конце концов, я не обещал заботиться обо всех. Вот и считай мое предложение компенсацией.

— Вы говорите загадками.

— Пусть так. Главное, что делаю я все понятно. Ты ведь меня поняла?

— Конечно! Съехать завтра к утру. Освободить жилплощадь. А так же слушать и внимать.

— Вот и умница! — Заключил мужчина и разговор посчитал оконченным.

То, как он эмоционально отстранился, тоже почувствовала сразу. И вот перед ней большой человек, выдающийся политик, а совсем не добрый дядюшка, коим хотел казаться всего несколько минут назад.

Алена из машины вышла и спешным шагом направилась к подъезду, слабо понимая происходящее. И только пройдя два пролета, как мраморное изваяние застыла. Смотрит, а в руках конверт, ключи и золотая карта известного банка. Вдохнула и выдохнула, но легче не стало. Нарастающая теснота в груди распирала изнутри, а голову, наоборот, тиски будто снаружи сдавили.

— Алена? — Послышался женский голос и, обернувшись, она Марту увидела. Губу закусила, чтобы не расплакаться, а потом слабо улыбнулась.

— Привет.

— Привет…

Марта поднялась, минув еще несколько ступенек, и с Аленой поравнялась.

— Что не так? Выглядишь уставшей…