Шахматы. Чёрная королева

— Когда человек в отчаянии, он готов на многое. Когда тебя загоняют в угол, ты готов на все. — Жестко проговорил Вадим и скрипнул зубами. Ощутимый холод прошел по позвоночнику от той боли, что в них сквозила. — Мне казалось, что отчаяние и я, вещи несовместимые. Мне казалось, что до этого далеко. В конце концов, в подобном состоянии человек начинает совершать глупости, я же продолжал мыслить рационально. Потом только понял, что все это было сродни агонии. Из таких же как сам, сколотил команду. Сыновья, мужья, внуки. У каждого была своя история, конец только у этих историй был до боли похож. Тогда-то у меня и появились деньги. Матери врал, что отец дал, а она… как бы это сказать?.. — Сдавленно рассмеялся. — Она делала вид, что верила, а сама рыдала, как только я уходил. Давилась этими слезами, понимая, что я во что-то вляпался и виновата вроде как тоже она. — Задохнулся от этого понимания, но отдышаться все никак не удавалось. — Врачи, как ни странно, говорили, что, кроме лекарств, операций, нужна была вера. Вера в то, что все это необходимо, что поможет, а я бился из последних сил, не замечая того, что эта вера от матери уходит. Не утекает по каплям, нет, а порывом ветра ее уносит. Точно как крышу ураганом срывает, так и с ней… Она умерла слишком быстро. Пожалуй, даже быстрее, если бы я ничего вовсе не делал. — Проронил со странной интонацией, будто себя в ее уходе винил, хотя, наверно, именно так и было. — Ее не стало, а у меня злость, у меня непонимание, отчего так. Вот потому и не прекратил свою черновую деятельность. Потому продолжал грабить. Не всегда кассы. Были и магазины, были и чинуши. Друзья отца, мои друзья, которым в один момент я стал не нужен. Меня не таранила по ночам совесть, не увлекали мысли о том, что кому-то я делаю больно, плохо. Все равно стало. На всех и на все! Не многие из нашей команды смогли спасти своих близких. Пожалуй, в том, что нечестные деньги счастья не приносят, есть и своя доля правды. Брать себе я уже давно перестал. Ни к чему вроде… А вот останавливаться и не думал. За столько лет оброс знакомствами. Иногда не очень приятными, а порой, так и вовсе ненужными, опасными. Кому-то должен я, кто-то мне. Выйти из игры так просто не получится, даже если я очень захочу. Слишком близко стал к понятию «ты мне — я тебе», слишком неразумно пустился во все тяжкие.

— У тебя проблемы? — Удалось Марте выделить основную мысль, которая сейчас заботила, а Вадим как-то странно рассмеялся.

— А у кого их нет? — Оскалился. — Самое страшное не в этом. Самое страшное в том, что я стал зависим. Прежде казалось, что со всем справляюсь сам, благодаря ловкости, знаниям, умению. А не так давно узнал, что немало косяков отец прикрывает. Вот так! — Будто сам себя за это ненавидя, выкрикнул. — А еще знаю, что как только не станет его, как только должности лишится… Не перечесть всех тех, которые кинуться мою глотку рвать. А у меня ты. — По волосам вроде как легко ладонью провел, а вот шею ощутимо сжал, в глаза посмотрел и как-то растерянно улыбнулся.

— Не говори глупостей! Ну, что со мной может случиться? — Попыталась Марта разогнать скопившееся вокруг напряжение, но Вадим ее слов будто и не услышал.

— Ты совершила ошибку милая, когда пришла ко мне. А я ее совершил, когда решил, что смогу с этим справиться.

— Все будет хорошо…

— Разумеется. Только вот мои амбиции давно перешагнули за линию здравого смысла, оттого и все беды. Ты для меня непозволительная роскошь, Марта. И если я чего-то и боюсь, так это того, что ты с этим когда-нибудь согласишься.

— Все будет хорошо. — Повторила она увереннее и к Вадиму прижалась, точно давая понять, что всю себя подарить готова. А он согласно кивнул.

Достал из кармана коробочку, обтянутую тонким бархатом, а из коробочки кольцо. Правую ладонь Марты к себе подтянул. Долго рассматривал, а потом стянул с безымянного пальца перстень, что достался от мамы, в руках покрутил.

— Это плохой камень. — Выдохнул, скривившись. — Не носи его больше. Я прошу тебя.

А потом надел на палец кольцо свое. Неприметное. Смысл только большой в него вкладывал. Ничего больше говорить не стал, а к себе прижал так, будто и мыслей других нет, как сидеть на лавочке в скверике.

Тот вечер стал откровением. Он же стал и точкой отсчета. Их с Вадимом отношения перешли на новый уровень доверия, на новый уровень понимания. Их отношения пора было проверить на прочность и кому-то эта идея казалась особенно актуальной.

Глава 25

— Марта! — Окликнули со стороны и она оглянулась. — Здравствуй. — Улыбнулся случайный знакомый Саша, спешно подбежав к ней.