Шахнаме

Рис. 7.9. Обручение Марины Мнишек (царевны Кетаюн) в Кракове. Фрагмент. ГИМ, Москва. Фотография 2009 года.

Рис. 7.10. Обручение Марины Мнишек (Кетаюн) в Кракове. Фрагмент. ГИМ, Москва.

И романовская и «древне»-персидская версии много внимания уделяют тому факту, что царевич Дмитрий-Гоштасп при своем появлении в Литве-Польше-Руме был беден, скитался, ища пристанища. И тем не менее, царевна выбрала его себе в мужья.

При этом пренебрегла куда более блестящими партиями. Для Фирдоуси такой выбор труднообъясним. Таковы, мол. «причуды любви». А вот если обратиться теперь к романовским источникам, картина существенно проясняется. Оказывается, польско-литовские политики решили воспользоваться беглым царевичем (независимо от того — подлинный он сын Грозного, или всего лишь самозванец), чтобы сделать царевича знаменем похода на Русь. Кроме того, магнат Юрий Мнишек хотел таким ловким приемом поправить свои пошатнувшиеся финансовые дела. Так возникла идея женить беглеца на дочери Мнишека.

Пишут так: «Сенатор спешил взять интригу в свои руки. Он не только принял Отрепьева с царскими почестями, но и решил породниться с ним. Поощряемый Мнишеком, самозванец сделал предложение его дочери Марине. Отец встретил новость благосклонно, но объявил, что даст ответ после того, как „царевич“ будет принят королем в Кракове.

Сватовство дало Мнишеку благовидный повод для обращения Отрепьева в свою веру. Будучи ревностным католиком, воевода не желал иметь православного зятя» [777], с. 76.

Здесь мы тоже видим параллель с рассказом Фирдоуси. Сначала Мнишек = «румский кейсар» якобы колеблется — отдавать ли свою дочь за беглеца. Но в конце концов соглашается.

Любопытно, что в Шахнаме, вероятно, отразилось и имя МАРИНА (Мнишек). Имя Кетаюн — жены царевича — конечно, не похоже на «Марина». Но, оказывается, у румского кейсара было три дочери. На первой женился царевич Гоштасп, а на второй — некий румиец по имени МИРИН [876:2е], с. 27. А также: «Супругом царевны стал витязь Мирин», с. 36. Тем самым, Гоштасп и Мирин СТАЛИ РОДСТВЕННИКАМИ — они женаты на родных сестрах. По-видимому, здесь у Фирдоуси возникла небольшая путаница. Ведь имя МИРИН практически совпадает с именем МАРИНА, особенно если учитывать, что ранее слова писались без огласовок. Имя МАРИНА — как жены царевича — могло «перейти» на мужа родной сестры. Мы уже не один раз сталкивались с тем, что летописцы «превращали мужчин в женщин», путаясь в скупых старинных документах. Наверное, нечто подобное произошло и здесь.

5. Начало военного вторжения Дмитрия на Русь в XVII веке описано в Шахнаме как «сражение Гоштаспа с волком-драконом», а также как «вторая битва Гоштаспа с драконом»

Согласно романовской версии, следующим шагом в «карьере» Дмитрия был его военный поход на метрополию Руси, чтобы захватить царский престол. Следует ожидать, что и персидский Эпос перейдет теперь к рассказу о подготовке Гоштаспом нападения на Иран, дабы свергнуть с престола Лохраспа и взять власть. Наш прогноз подтверждается. В поэтическом, иносказательном, повествовании Фирдоуси это выглядит так.

Сначала Гоштасп побеждает некоего «страшного волка», с. 27–34. История эта любопытна. Витязь Мирин (Марина) просит у кейсара его вторую дочь. Тот готов отдать ее в обмен на убийство ужасного чудища-волка. Мирин пытается совершить требуемый подвиг, но у него ничего не получается. И тогда обращаются к Гоштаспу. Тот соглашается избавить страну от мерзкого зверя и убивает его. Все счастливы. При этом выясняется, что на самом деле убит не «волк», а огромный дракон. Довольный Гоштасп говорит: «Взгляните — во прахе валяется он, с разодранной шкурою мертвый дракон. Сказал бы, не волка — слона я сразил. Всю чащу он тушей своей завалил», с. 34. В результате, Мирин приписывает себе подвиг Гоштаспа и получает в жены вторую дочь румского кейсара.

Затем следует второй эпизод, практически повторяющий только что рассказанный. Но на сей раз речь пойдет о битве с «настоящим драконом».

«Вдруг просыпаясь во мраке ночном, в смятении вскакивал с ложа герой — все грезился славному с чудищем бой. Спросила жена: … „С чего так метался и вскрикивал ты?“

Ответил Гоштасп: „Ночь я дурно провел. Приснилось мне счастье, ПРИСНИЛСЯ ПРЕСТОЛ“. И тут догадалась подруга, что род Гоштасп от владык именитых ведет, но это скрывает: умом наделен, не ищет кейсаровых милостей он. „Моя среброгрудая, — слышит она, — … Решайся, поедем с тобою в Иран“», с. 35.

Здесь снова звучит тот же мотив «тайны имени», а также — новая тема: надо ехать в Иран, поскольку царевичу «приснился престол». Откровенно сказано, что нужно готовиться к захвату иранского (русского) трона, занимаемому пока Лохраспом (Годуновым).