Шахнаме

И снова — уже в который раз! — звучит тема коварного обмана, столкнувшего отца с сыном. Ночью Сохраб, распивая вино, обратился к Хуману (то есть к воину, которому Афрасьяб поручил стравить Ростема с Сохрабом, см. выше), делясь своими чувствами во время поединка: «„По мерке одной создавал нас творец. Мне душу тревожит воителя вид: взгляну — и лицо от смущенья горит, РЕЧЬ МАТЕРИ ВСПОМНЮ, И ВЕСЬ Я В ОГНЕ, приметы родителя чудятся мне. Все думаю: это не сам ли Ростем…? Страшусь, как бы здесь, В ОСЛЕПЛЕНЬИ СВОЕМ, копья не скрестил я с отцовским копьем“.

На это Сохрабу Хуман отвечал: „Ростема не раз я в сраженьях встречал… Хоть с Рехшем Ростема и схож этот конь, но сила не та и не тот в нем огонь“» [876:2 г], с. 72.

Таким образом, посланец Афрасьяба (Есфири?) продолжает обманывать Сохраба.

Утром поединок Ростема с Сохрабом возобновляется. Он подробнейшим образом описан на десяти страницах [876:2 г], с. 72–82. В основном, это поэтические и воинские «красоты». Мы их опускаем. Суть же дела проста: в конце концов, ОТЕЦ УБИВАЕТ СЫНА. Далее Фирдоуси детально сообщает о раскаянии Ростема и вновь всплывает тема женщины, связанной с этим убийством. Мы цитируем.

«Ростем свой клинок извлекает рывком и юноше грудь рассекает клинком… Промолвил Сохраб: „Сам себе я злодей! … МАТЬ ЗНАК, ЧТОБ ОТЦА ОТЫСКАТЬ, МНЕ ДАЛА; ЛЮБОВЬ НА ПОГИБЕЛЬ МЕНЯ ОБЛЕКЛА. Так пламенно жаждал я встретить отца, но смерть стерегла на пороге юнца… Сохраб в поединке повергнут во прах, он умер со словом — Ростем — на устах“.

Ростем это выслушал, оцепенел, пред взором его белый свет потемнел. Качнулся, смертельною болью пронзен, и рухнул на землю без памяти он…

Опомнившись после, чуть слышно Сохраб промолвил: „Так значит, Ростем это ты! Я стало быть, жертва твоей слепоты… Кольчугу мою расстегни на груди и свой амулет под кольчугой найди. Лишь стали кимвалы в поход призывать, в слезах подошла удрученная мать… Родительский дар мне в дорогу дала“…

Кольчугу Сохраба Ростем расстегнул, увидел свой знак и к страдальцу прильнул, стеная: „Ужели погублен ты мной… о сын мой родной!“ Рыдает и сыплет на голову прах…

Дыханье стеснилось в груди у отца… На Рехша вскочив, темный вздыбил он прах; раскаяньем горьким томим все сильней, рыдая, предстал перед ратью своей. Иранцы увидели войска главу, и каждый склонил пред Могучим главу… Расспрашивать стали: „Рыдаешь о ком?“…

Сказал он, какое злодейство свершил, как милого сына в бою сокрушил… От горя тогда обезумел Ростем… Воскликнул он: „Каюсь я в тяжкой вине, и тяжкая кара ниспослана мне. Мной, старым, погублен мой сын молодой“…

К Хуману-вождю поскакал на заре. Ответил ему предводитель Хуман: „СОХРАБА ОБРЕК НА ПОГИБЕЛЬ ОБМАН Хеджира. Он, злобный, от сына-юнца умышленно скрыл исполина-отца. Ростема стремился Сохраб отыскать, а низкий решился Сохрабу солгать. ПРИЧИНА НЕСЧАСТЬЯ — КОВАРНАЯ РЕЧЬ, снести вероломному голову с плеч!“ …

Собрался к властителю мчаться Ростем. Но… услышал печальную весть: „Сохраб из просторного мира ушел. Гроб нужен ему, не дворец, не престол! Позвал он отца, тяжко-тяжко вздохнул, со стоном ресницы навеки сомкнул“…

Тягчайшая это из тягостных бед — СТАТЬ СЫНОУБИЙЦЕЙ НА СТАРОСТИ ЛЕТ… По воле Могучего, юноша-сын покрыт багряницею, как властелин… А ставку погибшего в битве вождя сожгли, вековые обряды блюдя» [876:2 г], с. 78–87. На рис. 5.6 приведена миниатюра «Ростем над поверженным Сохрабом» из Шахнаме.

Рис. 5.6. Ростем (то есть Иван Грозный) над поверженным Сохрабом (то есть Иваном Молодым). С рукописи Института востоковедения АН СССР. Взято из [876:2 г], вклейка между стр. 88–89.

После похорон Сохраба, Ростем мечется в страданиях. Вскоре о гибели сына узнает Техмине. Она кричит: «Мой витязь! Отца помышлял ты найти, но только могилу нашел на пути… Зачем не решился ты правду сказать, хранимый тобой амулет показать? Приметы отца от родимой своей ты слышал — зачем не доверился ей?» [876:2 г], с. 94.

Техмине ненадолго пережила сына: уже на следующий год она умерла, тоскуя по Сохрабу [876:2 г], с. 96.

Итак, перед нами следующее яркое соответствие.

Царственный отец Ростем и его царственный сын Сохраб окутаны ложью и коварным обманом. Их намеренно стремятся столкнуть в поединке. При этом то и дело упоминается «мать» Сохраба — Техмине, давшая ему некий амулет. Однако почему-то амулет не был показан сыном отцу, что и привело к трагедии.

Скорее всего, все это — преломленная версия истории Есфири. Отец и сын, то есть Иван Грозный и царевич Иван, столкнулись друг с другом, сами того не желая, «из-за женщины» Есфири (Елены Волошанки). Женщина была коварной и хитрой. Вся история оказалась темной и первоначально скрывалась от окружающих.