Шаль

Что ждет ее в будущем, она не знала, и только где-то глубоко внутри теплилась надежда, что все теперь будет совсем иначе, в жизни началась светлая полоса, и этот город превратится из чужого и неприступного в родной…

Свадьбу справили быстро, через два с лишним месяца, у нее еще даже не начались занятия в институте.

— Беременная ты, что ли? — будущая свекровь, Зоя Павловна, тревожно вглядывалась в бледное лицо невестки с огромными светящимися глазами.

— Нет, Зоя Павловна, — безропотно отвечала она.

— Ему же в армию идти осенью?

— Что-нибудь придумаем, — беззаботно откликался Арсений.

— Как-то быстро у вас все, — только и сказала мать.

В решение сына она не вмешивалась и, хотя, видимо, не была в восторге от всего, Миле явно ничего не показывала.

В загс пришло множество гостей со стороны жениха. Поздравить же Милу приехали только родители, для которых новость о свадьбе была чем-то вроде разорвавшейся бомбы. А еще тетя Наташа, которую пригласила мать Милы, и Люся с Таней. Люся вообще в последнее время выглядела крайне загадочно и таинственно, время от времени подносила платочек к глазам, замирала при виде Милы в свадебном платье и при любом удобном случае принималась тискать и сжимать в объятиях подружку. Уже гораздо позже выяснилось, что Антон, отправляясь в армию, оставил ей не только воспоминания, но и нечто более материальное. Тетя Наташа, занятая своими мыслями, заметила это слишком поздно, чтобы можно было что-то изменить.

А пока Мила, обезумевшая от переживаний и забот свадебного переполоха, успела все-таки заметить в лице двоюродной сестры нечто необычное и утром в парикмахерской, пока остальным женщинам завивали кудри, отозвала ее в сторону и спросила:

— Ты чего какая-то не такая?

Люся как-то глупо заулыбалась, замотала головой, потом вытянула из пачки сигарету, затянулась и выдохнула:

— Задержка…

— Что? Сколько дней?

— Неделя.

Мила невольно присвистнула:

— Это точно… ну, того…

— Ага, — вздохнула Люся. — Вчера у врача была. Он не развеял мои подозрения. Осталось кое-какие анализы сделать, но скорее всего… Сама понимаешь…

— Матери не скажешь?

Глаза Люси округлились в неподдельном испуге и удивлении.

— Ты что? И не смей даже думать об этом. Я тогда не доживу до возвращения Антона. Она меня съест заживо и не подавится. У нас и так дома места нет. Будет кричать, что я образование еще не получила, работу…

— А ты не думала? Ну… Про другие варианты…

— Не знаю. — Простоватое лицо девушки, еще детское, с избытком косметики и аляповато раскрашенное, вдруг изменилось, улыбка куда-то сползла, глаза стали серьезными и очень грустными…

Сколько Мила ни сопротивлялась, но друзья и знакомые Арсения затеяли дурацкую церемонию с выкупом невесты. Арсений был уже нетрезв, как-то лихорадочно взвинчен, а друзья все подливали ему. Они подъехали к дому, где «прятали» Милу, усадив в самую дальнюю комнату. Жениха с компанией встречали Люся и тетя Наташа. Из прихожей доносился смех, споры, крики нетрезвых людей. Мила сидела на кровати и кусала губы, ей казалось несправедливым, что все веселятся, а она, главная героиня сегодняшнего праздника, кажется, никому не нужна… Наконец Арсений ввалился в комнату, не дождавшись согласия подружек невесты, и, вопреки всем обычаям, бесцеремонно схватил Милу за руку.

— Поехали, — сказал он.

Друзья его прошли вслед за ним и начали переговариваться, Миле казалось, что они в открытую насмехаются над ней.

Кто-то шепнул, да так громко, что она услышала:

— Не дорого берешь невестушку-то?..

Арсений замялся и покраснел.

Мила изо всех сил старалась не обращать внимания на скомканную церемонию и подначки друзей, списывая свое раздражение на нервы, но получалось не очень: настроение безнадежно испортилось. Наконец все расселись по машинами и поехали в загс.

Несмотря на недавнюю жару, день был прохладный, солнце светило, но уже не грело, сентябрьский колючий ветерок недвусмысленно намекал на вступление осени в свои права.

На Милу, вставшую в пять утра и уже изрядно измученную встречей родни, подготовкой к церемонии и переживаниями, к тому моменту, когда они приехали в загс, вдруг накатили усталость и опустошение. Она пыталась сосредоточиться, но лица и события мелькали перед ней как в тумане — женщина, зачитывавшая традиционный текст, Арсений, надевающий дешевенькое колечко ей на палец, слова поздравления и букеты цветов, которые дарили гости. Она только беспрестанно всем улыбалась и поворачивалась во все стороны, как китайский болванчик.

После загса гостей сразу повезли в ресторан, минуя традиционную прогулку по городу. Ушитое платье царапало и кололо в боку, и Мила сидела как на иголках.

Платье это достали в последний момент, взяли его у знакомой Зои Павловны, которая недавно выдавала свою дочь замуж. Миле оно оказалось велико, и его наскоро ушивали, искать другое не было времени.

— Подождали бы, куда спешить, — бурчала будущая свекровь, торопливо наметывая швы.

— Мать, ну ты даешь, если заявление подали, чего еще ждать? — возражал Арсений.

— Платье-то некрасивое. Как твоя невеста в нем будет смотреться? Оно на ней сидит куце.