Шалая любовь моя

Пока Майкл говорил по телефону, Лейси оглядела его, прищурив глаза, и небрежным тоном сообщила:

– Я собираюсь коротко остричься и вытатуировать на лбу «ВМФ США». – Майкл невозмутимо продолжал беседовать по телефону. Лейси стиснула зубы. – До того как я опять прибуду сюда в следующую пятницу, мне нужен «Феррари». Под цвет моих волос. А поскольку от меха норки я не в восторге, то предпочту шубу до пят из русского соболя.

– Что я должен сделать еще? – проговорил председатель совета директоров, вешая трубку. – Где мой портфель?

Лейси нарочито, как бы с трудом, медленно подняла с пола портфель, стоящий у стола, и подала Майклу.

– А еще я хочу микроволновую печь и новый кухонный комбайн, – нежным голосом продолжала она, – потому что мой старый совсем износился. А еще в четверг слетать на Бермуды. А еще хочу завести роскошного австралийского какаду. Они довольно дороги, но у всякого уважающего себя человека должен быть белый какаду. А еще я хочу купить кассету с записью Паваротти из оперы «Богема» в круглосуточном музыкальном магазине на Бродвее и пригласить моего частного детектива в гости, чтобы он выпил со мной бокал вина и послушал музыку. У меня даже есть остатки спагетти в холодильнике.

Майкл, слегка нахмурив густые брови, оглядел спальню и рассеянно проронил:

– Похоже, так и есть. Я ничего не забыл?

– Я хотела поцеловать тебя на прощание, перед тем как обчищу твои апартаменты, заберу награбленное и махну за границу, – промолвила Лейси, помогая ему надеть черное честерфилдовское пальто.

– Да, еще это, – произнес он, быстро поставил портфель, аккуратно сложил черные кожаные перчатки и сунул их в карман пальто. Потом положил шляпу на ближайший стул и неторопливо протянул руки к Лейси.

– О-о! – выдохнула она, когда черный кугуар заключил ее в объятия.

Их теплые губы встретились и, несмотря на спешку, все громы и молнии с новой силой обрушились на Лейси. Она ощутила крепкие объятия – Майкл изо всех сил прижался к ней, целуя ее жарко и страстно; Лейси почувствовала сквозь толстую материю пальто его готовность пойти до конца.

Она все еще льнула к Майклу, полуприкрыв глаза от наслаждения, вцепившись пальцами в мягкие складки его одежды, когда он отстранился и окинул ее взглядом с головы до ног. В глазах его полыхало серебристое пламя.

– «Феррари» – под цвет твоих волос, – когда Майкл повторял ее слова, на щеках его лишь слегка обозначились ямочки, тогда как любой другой давным-давно улыбался бы во весь рот. – Русские соболя до пят, какаду, микроволновая печь и кухонный комбайн – да. – Наклонив голову, он провел губами по кончику уха Лейси, потом легко прикусил мочку. – Но не будет никакой стрижки, татуировки и поездки на Бермуды. – Склонившись к шее Лейси, он стал губами пощипывать ее гладкую кожу, от чего Лейси задрожала и, всхлипнув, прижалась к нему. – И никаких ужинов под музыку Паваротти, потому что Моретти не позволено переступать порог твоего подъезда. – Его губы вновь встретились с губами Лейси для последнего головокружительнейшего поцелуя. – Я тебе позвоню.

Отпустив ее, президент и председатель совета директоров наклонился, подхватил портфель и надел шляпу.

– Позвонишь? – прошептала ошеломленная Лейси. – Ты позвонишь мне?

– У меня есть номер твоего домашнего телефона, – сказал он, поправляя шляпу щелчком большого пальца.

Лейси не давала ему своего домашнего номера, но это вовсе не означало, что Майкл не знал его. Она окружена шпионами и соглядатаями со всех сторон. Это возмутительно!

– Майкл, – закричала она, когда он проходил мимо, – я не буду твоей содержанкой, слышишь?! Ты не имеешь права так со мной обращаться!

– Наверно, завтра, из Бостона, – бросил великан в честерфилдовском пальто и шляпе, переступая порог спальни.

А затем входная дверь захлопнулась.

15

«Эти субботы – проклятье какое-то», – думала Лейси, орудуя пылесосом в гостиной своей небольшой квартиры на западе Восьмидесятой улицы. Какие бы невероятные, а порой и фантастические вещи ни происходили у них с Майклом Эскевария по пятницам, по субботам ее ждало возвращение к неприглядной действительности. Настолько неприглядной, что переносить ее становилось все труднее. Разве можно любить президента и председателя совета директоров фирмы «Эскевария энтерпрайсиз, Инк.» и в то же самое время отлично понимать, что душа твоя разрывается буквально на части?

Вчера вечером она, Лейси Кингстоун, стояла посреди апартаментов в Саттон-Плейс, увешанная старинными драгоценностями стоимостью примерно в пару сотен тысяч долларов в шикарном бархатном вечернем платье и собиралась отправиться в «Метрополитен-опера» со своим личным детективом. А сегодня, в суб' боту, она пылесосит свою бедную квартиру в поношенных спортивных брюках, стоптанных кроссовках, раньше принадлежавших старшей сестре Фелисии, и линялой футболке «Юная мисс Америка». Одним глазом посматривая в телевизор, на экране которого шел скучный футбольный матч между командой Джорджии и «Эф-Эс-Ю», она старалась побыстрее разделаться с домашней работой, чтобы успеть в прачечную до закрытия.