Шалая любовь моя

– Только не надо рассказывать, чего вам не положено делать! – Лейси шаг за шагом наступала на детектива, пятящегося к двери ванной. Ей уже надоело слышать о приказах Майкла Эскевария. – Вам не полагалось даже тронуть меня пальцем во время второго акта «Богемы», нахал вы эдакий! Вы единственный из всей публики сидели в зале с дождевиком на коленях. От вашего присутствия опера смахивала на порнографическое кино!

– Это не дождевик! – поправил ее Моретти, удирая в ванную. Впрочем, дверь он до конца закрывать не стал. – Это не дождевик, уважаемая мисс Кингстоун, а плащ. Как у Коломбо по телевизору. Я всегда держу его при себе, – сказал он, просунув в щель голову.

– Оно и видно! – Лейси понимала, что просто-напросто срывает зло на частном детективе, но утешала себя тем, что он это заслужил. – Как вы смели наброситься на меня в такси, развратник эдакий!

– Просто я потерял голову, – униженно оправдывался тот из-за двери. – В опере я всего-навсего положил руку вам на колено, мисс Кингстоун. Я думал, что это мое собственное.

– Какой же вы частный детектив, если даже собственного колена не можете отличить от чужого? – насмешливо произнесла Лейси. – Надеюсь, вы не специализируетесь на поисках пропавших без вести!

– Мисс Кингстоун, фигуры вроде вашей надо объявлять вне закона, – угрюмо откликнулся он. – Вам, наверное, неизвестно, как вы действуете на мужские гормоны. Поверьте, просто ужасно!

– Дело не в ваших гормонах, – отрубила Лейси, закрыв дверь ванной до того, как Моретти успел убрать пальцы. Его вопль не пробудил в ее душе ни малейшей жалости. – Вы невежа, предатель и волокита! Если вы плохо справитесь с уборкой, я скажу мистеру Эскевария, что вы пытались напасть на меня в такси, когда провожали домой из оперы. И не забудьте вымыть зеркало с другой стороны двери! – велела она напоследок.

– У меня нет «Виндекса», – заныл он.

– На полочке под раковиной.

Лейси только закончила отскабливать от сковороды остатки яичницы, приготовленной на завтрак, когда кто-то заколотил в дверь настолько сильно, что заглушил рев трибун, радующихся очередному успеху «Семинолов». Со вздохом отложив полотенце, Лейси пошла открывать.

Когда она распахнула дверь, на пороге стояла рыжеволосая красавица Кэнди О'Нил с Тошнилкой на поводке.

– Ой, Лейси, милая, – с места в карьер начала Кэнди, – у меня съемка в бикини в военной академии в Уэст-Пойнте! Военные наконец-то разрешили нам позировать перед курсантами, но только сегодня, сразу после игры, и ребята из рекламного агентства заедут за мной через час.

– Только не под открытым небом, – проговорила Лейси, уставившись на Тошнилку, задумчиво разглядывающего ковер в гостиной. – Кэнди, на дворе ноябрь… В купальнике ты окоченеешь насмерть!

– Да, знаю, – со стоном протянула Кэнди, – но это для майского номера «Базара», а им наплевать, даже если снег пойдет. Лейси, я должна это сделать – я получила эту работу лишь потому, что Кристи Бринкли на прошлой неделе обгорела на солнце, снимаясь в вечерних платьях на пляже в Санта-Крусе. Ой, милая, мне так нужны деньги! Можно я оставлю у тебя Тошнилку до завтрашнего вечера?

– Ох, только не это! – воскликнула Лейси. Ей хотелось помочь подруге, все еще не оправившейся после того, как она застала Гаррисона Солтстоунстолла Поттса IV с рыжей дамой в танцзале «Зебра» во время показа коллекции диско. Но Тошнилка способен перевесить любые доводы «за».

– А это кто? – поинтересовалась Кэнди, увидев Моретти, вышедшего из ванной и с явным восхищением воззрившегося на рыжеволосую девушку.

– Специалист по ванным, – не желая вдаваться в подробности, торопливо ответила Лейси. – Ну, Кэнди, не знаю. Я собираюсь в прачечную, а ты же знаешь, что от стиральных машин Тошнилку мутит.

Не успела она договорить, как Тошнилка обнаружил присутствие Моретти и проникся к нему ненавистью с первого взгляда. Пес ринулся вперед со злобным рычанием, увлекая за собой вцепившуюся в поводок Кэнди. Детектив метнулся в ванную, и в эту секунду Тошнилка кашлянул, и его стошнило на захлопнувшуюся дверь ванной.

– Он сама доброта, – пропыхтела Кэнди, волоком оттаскивая добермана прочь, – но это пагубно влияет на его желудок. Я все вытру, милая, не волнуйся!

– Вы не могли бы на минуточку одолжить вашу губку? – вежливо попросила она, постучав в дверь ванной.

– Для вас, красавица, я готов на все, – не без опаски ответили с той стороны. Дверь приоткрылась, и в щелку протянулась рука с мокрой губкой.

И в эту минуту зазвонил телефон.

– Ну, что там еще?! – воскликнула Лейси. Потом обернулась к подруге: – Да, вытирай, вытирай. Наверно, я все же побуду с Тошнилкой. Я понимаю, каково тебе, Кэнди, ты и сама сто раз меня выручала. Да, кстати, не выпускай этого типа из ванной. Он еще не закончил уборку.

– А, так у вас тоже проблемы? – поинтересовалась Кэнди сквозь дверь.

Лейси пронеслась через гостиную, схватила телефонную трубку и на последнем дыхании выпалила:

– Слушаю!

Последовала пауза, потом послышался холодный голос Майкла Эскевария:

– Это Лейси? Лейси Кингстоун?