Шаляпин

«Все четверо мы поселились на одной квартире. Сесин отличался изумительной способностью: куда бы он ни приезжал, он немедленно находил себе невесту, ежедневно посещал ее, пил, ел, а иногда, пользуясь правами жениха, занимал у родителей ее немножко денег. В Тифлисе он тоже немедленно нашел невесту, и это было очень полезно для нас: он почти ежедневно приносил нам от нее котлеты, фрукты, хлеб, снабжал нас пятаками и гривенниками. Но, к несчастью, в Тифлисе ему не повезло. Операция с невестой быстро расстроилась, и Сесин исчез из города. Трудно стало нам без жениха».

Вскоре Шаляпин остался один. Работы найти не мог, сильно голодал, доводилось ничего не есть по три дня. Именно в эту пору он и подумывал о самоубийстве.

Но тут, как всегда, его выручил случай — встреча с хорошими людьми. Было, очевидно, что-то располагающее к себе в этом юноше, что всегда находились незнакомые люди, с готовностью идущие ему навстречу. Это что-то не могло ограничиваться одним лишь прекрасным голосом, поражавшим всех и каждого. Несомненно, было в молодом Шаляпине огромное человеческое обаяние, которое притягивало к нему сердца.

Так случайная встреча с незнакомым актером — и ему предоставилась возможность петь два раза в неделю в одном из летних садов. Оплата была грошовая, но все же оплата. В этом же саду Федор встретился с некоторыми артистами и хористами. Они подготовили в его пользу спектакль — оперу Лысенко «Наталка-Полтавка», где он исполнил роль Петра: недавнее пребывание в украинской труппе Деркача сослужило ему в трудную минуту добрую службу.

Эти же новые знакомые, заинтересовавшись судьбой молодого певца, помогли ему устроиться на службу в управление Закавказской железной дороги. Он вновь на время стал писцом. Маленькое жалованье спасало от голодной смерти и возбуждало не покидавшую его надежду, что в будущем все «образуется».

К этому времени относится сложный эпизод его жизни — связь с хористкой Марией Шульц. Она была женщиной красивой и симпатичной, но — горькой пьяницей. Сначала, когда у него еще не было работы, она фактически содержала его, распродавая последние вещи, а когда он стал приносить жалованье, они жили на его заработки. Но почти все деньги у нее уходили на водку, к которой, как видно, она стала приучать его, и они бедствовали, ютясь в убогом подвале. Пила она жестоко, каждый день. Случайная связь без глубокой привязанности с обеих сторон должна была когда-нибудь оборваться.

Так он перебивался в Тифлисе первое время, не оставляя мечты учиться пению и посвятить себя сцене, хотя в тех условиях реальных надежд на это не было.

Тут о нем вспомнил добрейший Семенов-Самарский, служивший в то время в казанской антрепризе Перовского. Он написал Федору, что можно будет устроиться в Казань на вторые роли, рублей на сто в месяц. Федор безумно обрадовался: в оперу, да еще в Казань, не в хор, а на сольные партии! Он сразу ответил согласием, попросил о высылке аванса, так как ехать ему было решительно не на что, и начал готовиться к отъезду.

К этому времени совместная жизнь с Марией Шульц стала совершенно невыносимой. Вечно пьяная, она уже обращалась в уличную женщину. Они расстались, и Мария уехала. Шаляпин больше ничего не слышал о ней. Он все-таки сохранил о ней сердечное воспоминание, хотя признавался, что даже врагу не пожелал бы такой «семейной» жизни.

Когда от Перовского прибыл перевод на двадцать пять рублен, Федор поспешил отказаться от службы на железной дороге. Но на этот раз судьба стала ему поперек: в родную Казань он не поехал.

В те самые дни, когда он готовился к отъезду, он прослышал о знаменитом тифлисском учителе пения Усатове, который, по словам людей, хорошо знавших его, чудодей и, конечно, сумеет сделать из Федора настоящего оперного артиста.

Хотя все корабли были уже сожжены и в Тифлисе задерживаться было незачем, Шаляпин на всякий случай решил зайти к Усатову и попросить, чтобы тот его послушал.

Невысокого роста, полный человек, с усиками, закрученными вверх, с фуляровым бантом вместо галстука, отчасти по манерам подражавший итальянским maestri, на первый взгляд несколько смешной, Усатов принял Федора довольно сдержанно. Нехотя согласился на его просьбу. Быть может, невыгодное впечатление произвел внешний облик явившегося к нему парня.