Shall we dance? (СИ)

Похоже, он считал свою победу полной и неопровержимой. Минерва и сама до конца не понимала, как могла так быстро сдаться под натиском его чувств. Черт, да она даже не уверена, что это: чисто физическое влечение или всё же юношеская влюбленность. Но главное — как она сама могла позволить этому случиться? Она, всегда полностью контролирующая свои действия, живущая по строгим правилам, не нарушающая установленных принципов, поддалась… чему? Северуса нельзя назвать красавцем в классическом понимании этого слова, хотя он довольно привлекателен, особенно когда уделяет больше внимания своей внешности. До начала их уроков, положивших также начало и более близкому общению, она считала Снейпа мрачным, замкнутым человеком, которого мало интересуют окружающие его люди. Настоящий интроверт, замкнутый в себе и отгородившийся от остального мира каменной стеной, изуродованной огромным знаком в виде черепа со змеей. Но после более близкого общения, она поняла, как сильно в нем ошибалась. Северус оказался не просто интересным собеседником, она чувствовала его одиночество и его благодарность за то, что она, пусть и ненадолго, но избавляла его от него. Он тянулся к ней, словно утопающий в попытке ухватиться за последнюю соломинку, способную удержать его на краю бездны. Возможно, она могла бы со временем стать ему другом. Но события развивались слишком стремительно. Она не ожидала. Не ожидала столь пылкого поведения с его стороны, и такой легкой капитуляции со своей.

Может лучше покончить со всем сейчас, когда ему еще будет не так больно? Всё равно из этого ничего не выйдет. Она уже давно не способна на теплые чувства. Ее способность любить умерла вместе с единственным человеком, который был ей по-настоящему дорог, и которого она любила всю свою жизнь. Дугал МакКензи погиб несколько лет назад от рук Пожирателей смерти. А вместе с ним умерло и ее сердце. Она установила для себя жесткие рамки, ни шагу в сторону. Заковала в броню, так что и не вздохнуть. Так ей было проще. Проще смириться с тем, что свой шанс на счастье она упустила много лет назад. И второго уже не будет. Она просто не способна уже, разучилась дарить тепло, не знает, как сделать кого-то счастливым.

Единственный раз она позволила себе вольность. В рождественскую ночь. Она даже не предполагала, что такое может произойти. Но Северус так глядел на нее, словно видел самую ее душу. Она словно загипнотизированная смотрела на него и не могла отвести глаз. А потом он поцеловал ее. Не робко и нежно, как целуют в первый раз, а требовательно и жадно. И она потерялась, закружилась в вихре так неожиданно обрушившихся на нее эмоций. Она даже не сразу поняла, что отвечает на поцелуй. И было так хорошо, почувствовать, хоть на пару мгновений, другого человека. Конечно, осознание ошибки пришло быстро, возможно слишком быстро, и всё пришлось свести к шутке — благо над ними как раз расцвела омела. Но когда она выходила из комнаты, чувствуя на себе взгляд черных глаз, то едва могла сдержать дрожь. Ей было страшно. Страшно, что же будет дальше. Что он подумал или подумает о ней. Но к ее великому облегчению Снейп никак больше не проявлял своих эмоций, как будто ничего и не случилось. И она успокоилась, решив, что эта тема закрыта.

Как же она ошибалась!

И вот, он сидит на ковре в ее гостиной и всё еще смотрит на нее выжидательно. И черные глаза лихорадочно блестят в полумраке комнаты.

— Северус, ты должен понять…

Выражение его лица моментально изменилось, превратившись в маску, холодную и непроницаемую.

— То, что ты, как тебе кажется, чувствуешь, скоро пройдет. Допускаю, что всему виной наши занятия. Порой, когда двое танцуют вместе, со временем они могут начать испытывать друг к другу некоторое влечение. Но, поверь, такие чувства скоротечны, а я не хочу, чтобы впоследствии ты чувствовал себя неуютно.

В комнате повисла гнетущая тишина, слышно было, лишь как одинокая пташка поет за окном, возвещая о наступлении нового дня. Теплый луч утреннего солнца проскользнул в комнату сквозь тонкие занавески. Он коснулся сидящего на полу мужчины, и в тот же миг Северус словно ожил. На его всегда спокойное лицо вернулись эмоции, и Минерва с удивлением увидела усмешку на его губах.

— Так чего ты боишься, Минерва?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно для нее, что МакГонагалл сперва не нашлась что ответить. Он не злился, не был разочарован. Вместо этого он лишь с интересом наблюдал за ней.

— Что не смогу дать тебе того, чего ты ждешь от меня, — наконец, тихо ответила она.

Усмешка на его лице медленно превратилась в улыбку, и в следующее мгновение Минерва почувствовала, как он нежно проводит кончиками пальцев по ее щеке. Его прикосновения успокаивали, и она невольно прикрыла глаза, наслаждаясь нежностью, что он дарил ей в эту минуту. Удивительно, как этот угрюмый юноша сумел вызвать в ней давно забытые чувства. Никому это не удавалось. Никому, кроме него. И так трудно противиться его ласкам.