Shall we dance? (СИ)

— Не нарывайся на комплимент, — ткнула его в бок МакГонагалл, но ее губы уже успела тронуть улыбка. — К тому же, есть такая вещь, как трансгрессия.

Элфинстоун сделал удивленное лицо, будто слышал об этом впервые, чем вызвал еще одну улыбку.

— До сих пор не могу поверить, что эта женщина теперь моя жена, — усмехнулся он.

— Я тоже, — тихо пробормотал Северус, но кажется МакГонагалл всё же его услышала.

Под ее пристальным взглядом он невольно передернул плечами, глубже кутаясь в черную мантию. Не стоило говорить этого вслух.

— Что ж, милая, идем-ка домой, — первым подал голос Урхарт, нарушая неожиданно воцарившееся молчание. — Иначе нас тут совсем снегом занесет.

— До свидания, профессор Снейп, — Минерва с трудом смогла оторвать взгляд от его лица.

Что с ним происходит? Ей вдруг захотелось, чтобы Элфинстоуна сейчас здесь не было, и они с Северусом могли спокойно поговорить. Его явно что-то мучает, но он не решается ей сказать. Но Урхарт уже тянул ее за собой, и ей ничего не оставалось, как последовать за мужем. Оглянувшись на мгновение, она увидела черную фигуру в развевающейся мантии, так и стоящую посреди снегопада. Северус наблюдал за ней, и, хоть ей уже и не было видно его лицо, она всё еще ощущала на себе его взгляд.

К Рождеству метели стихли, уступив место тихой, но морозной погоде. Идя по хрустящему снегу, усыпавшему улицы Хогсмида, Северус снова и снова прокручивал в голове предстоящий разговор. За последние пару недель он перебрал столько вариантов, как рассказать Минерве о своих чувствах, что уже счет потерял, но каждый казался ему до абсурдности глупым. Он совершил ошибку, позволив ей выйти за Урхарта, теперь он отчетливо это понимал. Но станет ли она его слушать? Нужно ли ей это?

Наверное, так всегда и бывает: мы понимаем, чего лишились, лишь когда теряем это. Так случилось и с ним. Он убедил себя, что не может по-настоящему полюбить никого, кроме Лили, ведь это будет предательством по отношению к памяти о ней, самому чистому и светлому, что было в его пустой и серой жизни. Он убедил себя, что Минерва избавит его от одиночества, станет тем, кто сможет понять его мотивы. И она понимала. Такая же, как и он, разбитая душа, ищущая успокоения. Они ничего не ждали друг от друга, просто плывя по течению опостылевшей жизни. Ее терзали ее собственные демоны. Вот только в отличие от него, она сумела их победить и двинуться дальше. А он испугался. Застрял в трясине сожалений и жалости к самому себе.

Он понял какую ошибку совершил в тот миг, когда Урхарт надевал кольцо ей на палец. Она не знала, что он был там в тот день, скрывался в тени. Невидимый для окружающих. Она искала его взглядом, искала именно его, он точно это знал. А он стоял и смотрел, как единственная женщина… живая и настоящая, ставшая для него по-настоящему важной, связывает себя узами брака с другим. Надо было помешать, но он не решился. А теперь… можно ли всё исправить? Получится ли?

Однажды он уже совершил ошибку, оттолкнув Лили. Теперь он сделал тоже с Минервой. Только в этот раз у него еще есть шанс всё исправить, ведь она жива.

Он должен попытаться.

В окнах на первом этаже ярко горел свет, входная дверь и крыльцо были украшены венками из остролиста и переливающимися в темноте огоньками. На пороге его встретила незнакомая женщина, как впоследствии оказалось, это была сестра Урхарт, Мэри.

Его провели в гостиную, где уже собрались гости. На ковре у камина играли дети, в то время как взрослые вели веселую беседу, сопровождавшуюся шутками и дружным смехом. Никогда еще он не чувствовал столь теплую атмосферу в чужом доме.

— Северус, я рада, что вы пришли.

Мягкий женский голос достиг его слуха за мгновение до того, как он понял, что она стоит позади него. Длинное темно-зеленое платье в пол обтянуло стройную фигуру, черные локоны собраны в косу, перекинутую через плечо — он никогда прежде не видел ее с такой прической, ей очень идет. В бездонных синих глазах играют отблески пламени из камина. Такая спокойная, домашняя, как в ту памятную рождественскую ночь два года назад, когда он впервые поцеловал ее. Кажется, это было целую вечность назад.

В руках она держала поднос, заставленный закусками, и кто-то из проходящих мимо гостей забрал его у нее, чтобы отнести к столу, установленному в дальней части гостиной. По случаю праздника комнату явно увеличили, применив заклинание расширения.

— У вас чудесный дом. Очень милый.

Это было их негласное правило — при посторонних обращаться друг к другу на «вы». Минерву это всегда забавляло, но так, она считала, было правильно, учитывая их разницу в возрасте. Да и для их легенды «просто коллеги» это было не лишним. Впрочем, теперь это уже не легенда, а реальность.