Шаман из космоса

Миндальный капучино

Он мог избежать снов, но не воспоминаний.

Терри Пратчетт

Это был тот случай, когда Никита предпочёл бы остаться в автобусе; холодный ветер бешеным зверем набросился на плечи ошарашенных странников. Бариста не успел даже застегнуть толстовку – вихрь, сбежавший из-под опеки санитаров, вырвал её из рук и закрутил вместе с чужими бумажниками и носовыми платками. Казалось, небосвод угрожает раздавить слабых людей гигантской тяжёлой ладонью. Юноша не удержал равновесия и упал на колени перед невидимым строгим богом и, наверное, должен был помолиться, но не услышал ни одну из своих мыслей. Клёкот хищников-облаков разрушал первозданную тишину, и неугомонные пленники стихии набрасывались друг на друга, готовясь растерзать в клочья. Ослепительная вспышка пощёчиной ударила по лицу, и Никита зажмурился. Несколько секунд он был уверен, что зрение никогда к нему не вернётся; впрочем, юноша вообще не смел надеяться на выживание – всё-таки не каждый день становишься жертвой смерча.

Лохматые столбы пыли гнали обезумевших жителей прочь; они уже предчувствовали, что это и есть тот самый Апокалипсис, второе пришествие, последний день, когда уже ничего нельзя будет скрыть. Но сейчас люди спасали не проклятые высшей волей души, а слабые тела – временные оболочки, без которых, однако, невозможно земное существование. Жители скрывались в кюветах, прижимались к земле лицом и укрывали голову руками, как тёплым пледом. Кажется, среди них Никита видел и Миру, но он не был в этом уверен. С каждым новым выдохом змееподобного смерча его слабому противнику становилось всё тяжелее дышать. Юноша видел силуэты бегущих людей, но не различал их, как будто они утратили возраст, пол, индивидуальность, превратившись в однообразную массу. Грязно-серая воронка остроконечной пикой нависала над беззащитной головой странника. Лежащей на плахе оставалось лишь смиренно дожидаться смертного часа. Послышался стук разбивающихся стёкол; неуправляемая волна подхватила стонущий автомобиль и обрушила его на верхушку старого дерева. Дуб закачался и с грохотом свалился на землю, точно подрубленный острым серпом. Никита вцепился руками в комья липкой грязи, не желая повторить судьбу двух антагонистов, пострадавших в неравной схватке с воздушным убийцей. Ещё одна невыносимая для человеческих глаз вспышка – и Никита услышал над ухом громоподобный щелчок. Закрыл лицо, приготовившись терпеть боль от ядовитых прикосновений играющего кнута. Но непобедимый и упивающийся собственной строптивостью смерч не стал заключать одиночку в крепкие змеиные объятия. Вместо этого бариста ощутил, как по спине заплясали ледяные капли.

Начался сильный дождь с градом, но вместе с тем приутих недовольный ворчливый голос вихря. Воронка отступала, наконец получив желаемое и насытившись. Никита встал и протянул замёрзшие руки к источнику влаги; град немилосердно лупцевал тонкую кожу несчастной жертвы. Юноша выпрямился и оглянулся: мир начинал оживать, и толпа хлынула вперёд в поисках подземного убежища. Никита знал, что должен пойти вслед, отыскать и защитить Миру, найти своевольную тётю Грушу и нахального рыжего мальчишку. Но всё же он не мог сдвинуться с места, как будто ждал объяснений или, может быть, продолжения. Тёмное грозовое облако отступало от земли, как разбитое войско, вынужденное признать поражение. Рядом с подрубленным деревом лежал человек, и такая смиренная улыбка застыла на его губах, что, казалось, он вот-вот проснётся. Никита опустился перед ним на колени и коснулся холодного запястья. И вдруг юноша понял, что этот смиренный мужчина не единственная жертва. Многие застигнутые врасплох жители так и не сумели спасти собственные тела. Никита спотыкался, падал и снова поднимался, подбегая то к одному, то к другому погибшему. Понимал, что ничего не может сделать и всё-таки не находил в себе сил уйти с поля неравной битвы, исход которой был предрешён. А человек – это всего лишь маленькая точка в середине бесконечного текста, её всегда можно зачеркнуть и превратить в высокомерную запятую. А можно стереть, и всё будет выглядеть так, точно её никогда и не было.

Никита почувствовал привкус крови на разбитых губах и дрожащими пальцами провёл по подбородку. Может быть, эти падающие с неба капли вовсе не град, а кровь, стекающая с ножа убийцы?

Чья-то неожиданно тёплая рука коснулась его ладони.

– Эй, ты с ума сошёл? А если снова начнётся буря? Все уже давно спрятались!