Шаман из космоса

– Боже мой! Что с ним будет? Сколько уже времени он в таком состоянии? – тётя Груша суетится вокруг больного, но ничего не делает, чтобы облегчить его страдания. Краем глаза Никита видит, с каким вниманием коммерческая писательница разглядывает циферблат часов. Бариста не смог удержаться от кривой ухмылки, исказившей тонкие очертания его губ. Эта нетерпеливая женщина с остервенением дикого зверя борется за каждую бездарно потраченную минуту, но между тем почти никогда не решается сдвинуться с места. Не позволять себе жить только потому, что время уходит, оставляя после себя неподъёмный груз сожалений и неоправданных ожиданий? Никита тяжело вздыхает. Кажется, и он не раз запрещал себе тратить якобы драгоценные минуты на бесплодные мечтания о как будто невозможном счастье.

Юноша откашлялся и попытался заговорить бодрым тоном вполне здорового человека, но из груди вырвался лишь слабый охрипший голосок:

– Я не умер.

Ласковая рука коснулась его горячего лба.

– Ты всё ещё слаб.

Никита поднял голову и, превозмогая боль, повернулся в сторону целителя. Он ещё никогда не слышал такого спокойного тихого голоса, похожего на колыбельную песню или древнюю легенду о поисках счастья.

– Значит, ты притворялся немым, – сказал юноша, успев уловить на лице Владислава Цепеша лёгкую улыбку. Она скользнула по его губам, как танцующая бабочка, и поставила невидимую печать, скрепив торжественное обещание хранить тишину.

– Что со мной случилось? – Никита обвёл взглядом притихших спутников и заметил, как сильно опухли глаза бедной Миры. Как долго она плакала? Сумела ли тётя Груша сосчитать эти тревожные мгновения и сложить в ларец хрупкой памяти? В беспрестанных поисках утраченного времени, она, наверное, не могла остаться к этому безучастной.

– Ты три дня не приходил в себя, – ответила Аграфена Волкова, показав три пальца, точно сомневаясь в способности больного понимать слова.

– И всё время бредил… Говорил, что не можешь себя простить… Но мы так и не поняли, за что, – Мира освободила колени от слишком тяжёлой головы очнувшегося шамана.

– Я подумал, что ты кого-то убил, – Кит почесал кончик носа. Бариста едва удержался, чтобы не влепить пощёчину этому нахальному мальчишке.

– Если бы не Цепеш, ты бы умер, – Мира бросила благодарный взгляд на заметно покрасневшего вампира. Никита сжал холодное запястье мужчины с разноцветными глазами. На этот раз они показались юноше не такими печальными, и робкий луч света выглядывал из этих двух окон, лаская застигнутого врасплох наблюдателя.

– Почему ты делаешь это для меня? – спросил юноша.

Владислав наклонился над самым ухом любопытного пациента и шепнул, чтобы никто из присутствующих не смог расслышать ни слова:

– Потому что я чувствую себя виноватым.

Короткий вопрос Никиты заглушил металлический голос, который известил пассажиров о следующей остановке.

Американо с лимоном

Не стоит волноваться. В мире нет ничего страшнее нас самих.

Туве Янссон

«Американо, – сладко потягивается Никита. – Да ещё и с лимоном. Прекрасное сочетание. Приводит мысли в порядок и всё раскладывает по полочкам». Когда юноша попытался встать, Мира зашипела на него, как разъярённая кошка.

– С ума сошёл? Тебе ещё нельзя!

Бариста, который успел соскучиться по качественному кофе, тяжело вздохнул. Он хотел возразить, что оставаться в автобусе обычно не разрешается, потому что металлический голос настаивает на принудительном выходе.

Однако двери автобуса закрылись, как только в него зашёл странный незнакомец, похожий на человека без определённого места жительства. За окном не было видно ничего, кроме затянутого свинцовыми тучами неба (вот-вот разразится гроза) и обрыва. Пассажиры напряглись, когда в автобусе неожиданно появился не слишком молодой и не очень старый человек. Он отряхнул забрызганные грязью джинсы, сгорбился и сунул руки в карманы. С минуту незнакомец молчал и с интересом оглядывал присутствующих, которые точно так же не могли отвести от него взгляд. Он был одет в залатанный плащ и длинные сапоги с прилипшими к подошве комьями грязи. Редкие волосы обрамляли блестящий лысеющий затылок, а над верхней губой росли тоненькие усики, которые придавали хозяину немного глуповатый вид. Но в то же время черты лица незнакомца казались весьма приятными.

Новый пассажир с любопытством посмотрел на больного и широко улыбнулся: морщинки заплясали в уголках его глаз.

– Доброго вам дня! – проговорил он очень низким голосом. Из огромного рюкзака мужчина достал термос и кружки. – Не побоитесь ли вы испробовать мой фирменный кофе? Что-то, я смотрю, у вас здесь атмосфера не очень. Страшно не по себе.