Шаманка. Невеста слепого мага (СИ)

Раздражало ли это? Ещё как. Я мечтала заткнуть уши ватой и до рези в глазах вчитывалась в описание быта местных кочевников. Когда псевдокузина отходила подальше от двери моей спальни, даже получалось схватывать суть. Бесценные знания, кстати. Я уважала наших археологов, но до такого им было просто не докопаться. На плато Укок не нашли письменных источников. И я регулярно ставила на место упавшую челюсть, читая, как всё было на самом деле.

— Духовная полиция! Чтоб… все были здоровы, до такого не догадаться.

Ещё одна мумия из могильника Ак-Алаха, где захоронен дедушка. Скелет женский, а наряд мужской. Оружие при себе, сбруя у коня по-военному украшена. Шестнадцать лет было девушке. Археологи прочили её в личные телохранители, но правда оказалась куда интереснее.

Их называли охотницами за головами. Считалось, что они видели скверну в человеке. Одержимость злыми духами. И если духи-покровители племени отказывались такого человека исцелять, отрезали ему голову. Наберёт охотница четыре “трофея” — может сложить с себя полномочия. Выйти замуж, родить ребёнка. Я пыталась найти, как их связывали с шаманами. Почему одну охотницу похоронили рядом с дедушкой? Но тут в дверь постучали.

— Госпожа София?

— Войдите.

Первым в моей спальне показался красивый букет, за ним вошёл Анри. Не совру, если скажу, что ждала нашего разговора с момента появления в доме Франко. Официальный помощник, негласный управляющий и человек, очень близкий к слепому магу. Чего он хотел? Видимо, прояснить мой статус. В присутствии Вивьен он не был однозначным. А сам лин Гвидичи демонстративно не ввязывался в “женские дрязги”.

— Ясного неба. Читаете? — бывший боевой маг, а ныне сиделка, как его назвал Фредерико, приветливо улыбался. — Готов спорить на бутылку красного фитоллийского, что вам скучно.

— Отнюдь, — ответила я по-русски, а потом добавила на местном наречии: — Обожаю книги. Была б моя воля — ела, переодевалась и спала с ними в обнимку. Вообще из комнаты не выходила бы.

Говорила я серьёзным тоном и ничем не помогала Анри уловить сарказм во фразе. Однако старик справился. С усмешкой пригладил короткий ёжик седых волос и цокнул языком:

— Сказали бы раньше, я нашёл бы чем вас развлечь. Цветы в вазу поставить?

— Будьте так добры.

Анри заскрипел сапогами, и розовые цветы, похожие на герберы, уютно устроились на комоде.

— Оперу хозяин теперь не любит, — бодро продолжил помощник Франко. — Танцы на сцене под музыку — тем более. Сахарным калачом его в театр не заманишь. Но я могу позвать артистов сюда. Для вас.

— Нет, спасибо, — я постаралась отказаться как можно вежливее. — Я устала от путешествий и хочу немного тишины.

Анри такой ответ не устроил. Он нахмурился и стал говорить без обиняков.

— Вы напрасно сдаёте позиции. Особняк Гвидичи ваш. Вы уже показали одной выскочке, что зубы ей пересчитаете в случае чего, так почему спрятались в спальне? Хозяин там места себе не находит. Каждые полчаса меня дёргает: “Где София? Что она делает? Ей всего хватает?” Чую, не за горами просьба передать любовную записку. Я не против, но старые кости уже ноют от бесконечных скачков по коридору и выяснений, чем вы заняты. Бубенец вам, простите, как корове не повесишь. Иномирную булавку-следилку на одежду не прицепишь — запрещено. Вот я и трусь под дверью. Ещё и эта рядом бродит… Кузина. Зыркает на меня. Что происходит? Вы собираетесь жить втроём, но стесняетесь?

Я чуть слюной не поперхнулась от последнего вопроса. Если управляющий подозревал подобное, то о чём шептались служанки?

— Я — точно нет. Но что на уме у Франко Гвидичи, знает только сам Франко Гвидичи.

Анри поморщился, кусая губы. Ну извините, господин бывший боевой маг, ничем не смогла помочь. Хорошо, что не запутала ещё больше. Линней из нашего странного любовного многоугольника до сих пор не исключён.

— Бе-е-еда-а-а, — шумно выдохнул Анри. — В общем так. Предлагаю вам помощь и это… Военный союз. Обнаглевшую гадину Вивьен надобно выставить из особняка. Гольём. Хорошо бы на мороз, но погодка подкачала.

— А вы кровожадны, — понимающе сощурилась я.

Кузина претендовала не только на место жены, но и на должность управляющей. Значит, скромная кочевница, не вылезающая из спальни, устраивала Анри намного больше. Даже с моими шаманскими закидонами вроде недавнего удушения прямо за обеденным столом.

— В саркофаге на огне я её видел, — фыркнул помощник. — Не в меру ушлая женщина. Вылезла, как прыщ на носу, и поди найди, чем её сковырнуть. Но мысли есть. Так вы принимаете помощь?

— Знать бы, против кого воюем, — осторожно ответила я. — Судя по реакции Фредерико, никакая она не кузина.

— Сказал бы я, — закатил глаза Анри, — но ваши нежные ушки жалко. Знаете, есть женщины, которые сами лезут в постель. Навязывают себя, предлагают. А есть те, кого всем золотом мира не уговоришь даже взгляд на тебя бросить. Так вот. Женятся на вторых.

Сложно было не согласиться. По части житейской мудрости старикам нет равных. Пока я старалась улыбаться не слишком широко, помощник Франко продолжил: