Шамбаров В. Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но 4 апреля, писатель отправил письмо Сталину. Страшное письмо, рассказав, как обирали и пытали людей, как население умирает от голода, просил экстренной помощи. Иосиф Виссарионович откликнулся сразу же. 16 апреля от него пришла “молния”: “Ваше письмо получил пятнадцатого. Спасибо за сообщение. Сделаем все, что требуется. Сообщите о размерах требуемой помощи. Назовите цифру. Сталин”. Михаил Александрович во втором второе письме от 16 апреля указал, сколько нужно хлеба. Сталин опять прислал “молнию”, где попенял : “Надо было прислать ответ не письмом, а телеграммой, получилась потеря времени”. Хлеб был направлен немедленно и даже много больше, чем просил писатель.

А 6 мая Сталин послал Шолохову свое письмо. Выговаривал, что и колхозники, по его мнению, были не без вины: “Уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили “итальянку” (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию – без хлеба… по сути дела вели “тихую” войну с Советской властью”. Но оговорился – “конечно, это обстоятельство ни в коей мере не может оправдывать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание” [116]. Для расследования на Дон была направлена комиссия во главе со Шкирятовым.

Почему-то принято считать,, что Сталин просто заигрывал с Шолоховым, силился “расположить к себе писателя”. Это чушь. Михаил Александрович был еще вовсе не “звездой” с мировым именем, а лишь талантливым “начинающим” автором, одним из многих. С чего, спрашивается, генеральный секретарь должен был с ним считаться и заигрывать? Мигни он, и “начинающий” исчез бы без следа. Выходит, дело в другом. Сталина действительно убедили в саботаже, в том, что нужно применить “чрезвычайные меры”, как уже делалось в 1928 г. Но на практике усугубили эти меры, повели операцию на полное истребление. Что, в свою очередь, уничтожало главную советскую “житницу”, срывало любые планы индустриализаций. А в перспективе вело к голодным бунтам, полному хаосу в стране – и на волне восстаний к власти шла оппозиция. Неужели в этом был заинтересован Сталин? Он ни в коей мере не являлся гуманистом, но было бы адсурдным обвинять его в попытках разрушить собственное государство.

Так кто же проводил политику голодомора? В письмах Шолохова упоминаются руководители крайкома. Но можно обнаружить и другое – во всех кампаниях по заготовкам зерна, даже по севу и другим полевым работам на первом месте фигурируют имена полномочных представителей ОГПУ. И с ними местное начальство, конечно, не спорило [116]. Приказано – действуй, пока самого не объявили “пособником”. Шолохов писал Сталину только о том, что видел сам, о своем и соседнем районах. Но тому же Северо-Кавказскому крайкому подчинялись Кубань, Ставрополье. Очевидно, Иосиф Виссарионович получил и другие сигналы, обратив на них внимание. И голодомор… прекратился.

Не постепенно, а “сразу”. Так же резко и внезапно, как начался. Об этом свидетельствует, например, невозвращенец А.Бармин. Так же неожиданно, как исчезли продукты с прилавков и закрылись магазины, так же они открылись и продовольственные товары появились. Вчера не было – сегодня есть. Без объявлений, без объяснений [8]. Следовательно, были они, продукты-то! Было зерно, которое по распоряжению Сталина стало присылаться в пострадавшие места. Но и на местах, где-то на складах, лежало то продовольствие, которое потом “вдруг” вернулось на прилавки. Лежало, когда рядом люди умирали, пухли с голоду, глодали кору и падаль…

Однако расследование, проведенное Шкирятовым и другими посланниками Москвы, ничего не дало. Фактически преступление замяли. А Сталина оставляли в убеждении, что опять имели место всего лишь “перегибы”, чрезмерное рвение дураков. И он писал Шолохову о “болячке нашей партийно-советской работы” – “как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма”. Чтобы такого не повторялось впредь, был создан централизованный Комитет по заготовкам, подчиняющийся напрямую правительству. А за случившееся ответили только мелкие сошки.

Лишь несколько лет спустя Иосиф Висарионович поймет другое. И тот же Шолохов в статье для “Правды” назовет руководителей, учинивших беду, “врагами народа” – за то, “что под предлогом борьбы с саботажем… лишили колхозников хлеба”. Под предлогом борьбы! Сказано предельно ясно. А опубликовать подобный вывод вопреки мнению Сталина “Правда” никак не могла. Но это будет значительно позже.

Всего же голодомор унес, по разным оценкам, от 4 до 7 миллионов человеческих жизней [95]. И вот еще одно совпадение… Планы хлебозаготовок в 1932 г. были сорваны практически по всему Советскому Союзу, но акции по полному изъятию продуктов, обрекающие людей на вымирание, обрушились только на несколько регионов. Юг Украины, Дон, Кубань. На те самые регионы, на которые по проектам Ларина и Брагина предполагалось в перспективе расширение “Хазарии”. Случайным ли было это совпадение?