Шампанское было лишним

Вдоль гравийки стояли нахохлившиеся и будто покрытые ржавчиной деревья, ну никак это не напоминало золотую осень. Идти было тяжело, пейзаж навевал не романтику, а уныние, и когда дорога уперлась в искомую локацию, Снегин вздохнул с облегчением: дошел!

Калитка оказалась приоткрытой, из чего Снегин сделал вывод, что хозяин сейчас дома. «Нью-Йорк – город контрастов», – невольно пришла на ум цитата из любимого советского фильма родителей. Который Снегин поневоле выучил наизусть. Московская область тоже изобиловала контрастами.

Потому что рядом с хибарой свидетеля возвышался трехэтажный кирпичный особняк. Между ними протянулся внушительный забор, похожий на Берлинскую стену. Капитализм построил между собой и нищетой неодолимую на первый взгляд преграду. Контраст между двумя строениями был разительный. На одном зеленел мхом видавший виды шифер, а на другом победно алела новенькая черепица.

Участки с виду казались равными по площади, но путь на территорию бедняги, наскребшего лишь на хибару, открывала распахнутая калитка, висящая на одной ржавой петле. Красующиеся в трех метрах литые ворота Снегин тоже оценил: непрошибаемы. Богатство и нищета буквально в двух шагах, всего лишь разделенные забором.

Снегин вздохнул и вошел в калитку со словами:

– Хозяева! Есть кто дома?

Ответом ему был петушиный крик и птичий гомон. Воняло куриным пометом. Воняло так, что хотелось зажать нос и убежать.

Но Снегин пересилил себя, прошел к дому через непозволительно заросший травой участок и чертыхнулся, ударившись головой о низкую притолоку. Хотя роста Снегин был не выдающегося. Но этот старый дом, а точнее изба, стоял на дубовых пнях, ушедших почти по маковку в землю. Участок же, как Снегин обратил внимание, был чудовищно захламлен. Заметить, что на нем отсутствует такая важная деталь, как машина, и в самом деле было трудно, если эту машину намеренно не искать.

– Хозяин? Андрей Петрович Гнедой, вы дома?

ФИО свидетеля Снегин выяснил заранее, чтобы знать, как обращаться к ценному кадру. Машина Гнедого оставалась единственной ниточкой, ведущей и к громкому ограблению, и к убийству Копылова. Как-то же преступники вышли на эту «Ладу». Им ее еще надо было отыскать среди всевозможного хлама, заполонившего владения Гнедого.

Андрей Петрович обнаружился в избе, на кровати с бельем такого цвета, будто в последний раз его стирали в то время, когда настоящая Берлинская стена еще не рухнула. Андрей Петрович на этом почерневшем постельном белье безмятежно спал.

Снегин кашлянул. Потом не выдержал, подошел к кровати и потряс хозяина за плечо:

– Андрей Петрович! Гражданин Гнедой! Проснитесь!

– А? Что? – тот открыл глаза, и взгляд Гнедого далеко не сразу сфокусировался на госте. Ахнуло перегаром, и Снегин невольно отошел на почтительное расстояние. Тут-то Андрей Петрович и заметил, что он в доме не один.

– Ты кто?

– Из полиции.

Снегин повернулся к свидетелю боком, чтобы та половина лица, на которой красовался злополучный синяк, оставалась в тени.

Гнедой резко сел, мучительно пытаясь вспомнить, что такого он натворил в бессознательном состоянии. На столе Снегин приметил две литровые емкости: одну пустую, другую с мутной жидкостью, которой оставалась еще добрая половина бутылки. К горлу подкатило, и Снегин понял, что жидкость – это самогон. Спиртное с недавних пор Снегин вынюхивал безошибочно.

– Я по поводу вашей машины, – сразу успокоил он свидетеля. Как бы со страху Андрей Петрович не сочинил небылицу.

– Какой машины? – наморщил низкий лоб Гнедой.

– У вас ведь машину угнали. Бежевую «Ладу».

– Нашли, что ли?

– Нет. В том-то и странность.

– Ну и х… с ней.

– Да не получается, Андрей Петрович. Нам очень уж надо узнать, куда она делась, машина ваша. Вы сами-то кого подозреваете?

– Да хулиганье какое-нибудь. Пацаны взяли погонять.

– И решили не возвращать?

– Да я даже забыл, что она на ходу.

– Она оказалась на ходу, – вздохнул Снегин. – Еще на каком ходу! И не пацаны ее угнали, Андрей Петрович, а люди серьезные. Еще у них был шокер и мешок для денег. А вот как они узнали, что у вас есть практически бесхозная машина и ее можно угнать так, что вы этого даже не заметите? Это ведь уникальный случай – такой нерадивый хозяин, как вы. Я не верю в совпадения.

И он тоскливым взглядом обвел колченогий стул, хромой комод и накренившийся старый шкаф, под который, чтобы не рухнул, была подложена стопка книг. «Война и мир», – прочитал на корешке Снегин, посочувствовав классику, который сам не ведал, зачем писал аж четыре тома. И как они будут использованы.

Хозяин этих руин смотрел на Снегина озадаченно.

– Вот, к примеру, ваш сосед, – развил свою мысль он.

– Который?

– Хотя бы тот, что справа. Каменный особняк в три этажа.

– Пашка-то? Ну, вы даете! – Андрей Петрович хлопнул себя по ляжкам и расхохотался. – Он же олигарх! У него джип, у бабы его джип. Даже у тещи машина, иномарка. И тоже джип. Мне в калитку-то видно, кто к соседнему дому подъезжает и на чем, они аккурат напротив моего разворачиваются, чтобы в свои ворота вписаться. К себе меня сосед не зовет, понятное дело. Быдло мы. А сам-то кто? Бандюга!