Шампанское было лишним

– А чем он занимается? – спросил Снегин исключительно ради того, чтобы поддержать беседу. – Или вы не в курсе?

– Бар у него в Москве, может, и не один. К Пашке девки приезжают, когда он бабу свою на юга сплавит. Одна ничего так, душевная. А другая у меня как-то пряталась.

– Почему пряталась? – Снегин насторожился уже после слова «бар».

– Так не хотят они к нему ехать. Силой заставляет. Работают они у него.

– В баре? Кем?

– А кем там можно работать? Официантками, небось.

«Я, кажется, нашел, – ликуя, подумал Снегин. – Теперь-то Танжерову не отвертеться».

Снегин не сомневался, что Пашка-сосед – это не кто иной, как Паша-Тяж. Ну не бывает таких совпадений! Машину угнали из Ждановского, и в Ждановском же оказался загородный дом владельца бара, в котором Снегин чисто случайно нашел номер от этой машины.

Сегодня он так же случайно, по везению и на одной только интуиции обнаружил след, ведущий к украденным деньгам.

– Расскажите мне подробно об этих девушках. – Снегин огляделся: куда бы сесть?

Изба напоминала поле после Куликовской битвы: усеяна костями, только куриными и еще бог знает какими. Хозяин не утруждал себя уборкой. Кроме обглоданных костей на полу валялись штаны Андрея Петровича, дырявые кеды, грязные носки, кусок бечевки и даже змеевик от самогонного аппарата. Ориентироваться в этом бардаке было также трудно, как и на захламленном участке.

Недолго думая, Снегин смахнул с ближайшего стула какое-то барахло и сел. Но тут же встал: колченогий стул опасно качнулся.

– Да вы на диван садитесь, – гостеприимно предложил хозяин, приглаживая жидкие волосенки. – Я сейчас чайку…

– Не надо! – испугался Снегин.

Посуда здесь была такая же черная, как и постельное белье, – похоже, Гнедой и не подозревал о существовании моющих средств.

Хозяин встал, и Снегин невольно заморгал, увидев, что Андрей Петрович в дырявых семейных трусах. Гость поддел ногой штаны, чтобы обратить на них внимание владельца.

– Сколько времени-то? – без особого интереса спросил Гнедой, надевая штаны, и посмотрел сначала на гостя, а потом в окно, где сгущались дождливые осенние сумерки.

– Четыре часа. Пятый.

– Утра?

– Дня.

– Это сколько же я спал?

– Вам виднее. – Снегин невольно вздохнул. Жидкий телепортатор в действии. Гнедой потерял как минимум сутки из своей жизни. Хотя о чем тут жалеть? В убогой захламленной избе пахло тухлятиной, к тому же стоял колотун.

Словно услышав его мысли, Андрей Петрович посмотрел на бутылку с мутной жидкостью, и лицо его расцвело:

– А может, того? – он щелкнул по кадыку. – За знакомство?

– Я не пью, – Снегин еле сдерживался.

Его преследовал злой рок.

– Закодированный? – сочувственно спросил Андрей Петрович. – Или болеете?

– А просто непьющих людей что, не существует?

Хозяин смотрел на него озадаченно. Похоже, в круг его знакомств такие люди не входили.

– Расскажите мне о девушках, – вернул его на путь истинный Снегин. – Вы упомянули, что одна у вас как-то пряталась. А причина?

– Избил ее Пашка. Ломалась, видать. А он этого не любит.

– Подробности?

– Дело было ночью. Сплю я, значит, и вдруг чую – в дверь барабанят: пустите меня, пожалуйста! А дверь-то у меня не заперта. Чего тут красть? Смотрю – влетает. Симпатичная такая. Только трясет ее. Сразу видно: не в себе девка. «Можно у вас переночевать? – спрашивает. – Я боюсь с ним оставаться». А мне жалко, что ли? Вон, кровать за занавеской, – Андрей Петрович кивнул на дырявую ситцевую шторку, за которой, похоже, была каморка.

– С чего вы взяли, что Паша-сосед девушку бил?

– Так она сама сказала. Плакала. В баре, говорит, я работаю. А Пашка владелец. Позвонил, сказал – приезжай. Баба его опять на юг укатила вместе с детьми. Перепил, видать. Бузить начал. Девчонка мне подробностей, понятно, не докладывала. Кто я ей? Поревела и спать легла. А утром на автобус пошла. К Пашке больше не заходила. Только я потом опять ее в окно увидел. Уломал, видать, Пашка-то. Или заставил. А может, денег много дал. Я же говорю: олигарх. А девкам что сейчас надо? Денег побольше. Пусть хоть сволочь, лишь бы богатый, – Гнедой брызгал слюной от негодования, явно жалея, что он не богатая сволочь. Поэтому и женской руки в доме не чувствуется.

– И часто к нему девушки приезжают?

– Не то чтобы часто. Он ведь женатый. Баба у него злющая. У ней особо не забалуешь. С другой стороны, и Пашка мужик еще не старый. И при деньгах. Она ведь его детьми повязала. Как же! Сынок, наследник. И дочка. Но дети детьми, а природа природой. Оно и понятно: девчонки, которые к Пашке приезжают, когда бабы его нет, все молодые, симпатичные, а она – колода. Во! – Андрей Петрович расставил руки, чтобы показать, насколько необъятна супруга соседа.

– А как звали девушку, которая у вас пряталась? – спросил Снегин без особой надежды. – Или она не сказала?

– Почему не сказала? Нина.

У Снегина екнуло сердце: Анжела! Выходит, она здесь бывала, и не раз? Однажды Танжеров ее избил. У них были отношения.

– Ну а другая девушка? Вы сказали: душевная.