Шампанское для аферистки

Правда, был один человек, способный помочь мне в этом разобраться. Прямо из кафе я набрал номер свидетельницы Захаровой, нашедшей труп. В уголовном деле имелся только номер ее домашнего телефона, но и его трубку долго не снимали. Только после седьмого гудка, когда я уже собрался сдаться, встревоженный женский голос ответил:

— Слушаю вас!

— День добрый, мне бы Лилию Захарову услышать.

— Нет Лили! И прекратите сюда звонить, слышите?! — выкрикнула женщина, и если бы так отчетливо не слышался испуг в ее голосе, я бы решил, что мне угрожают. — Я в милицию пойду…

После слов о милиции дама разрыдалась. Все мои попытки прояснить ситуацию ни к чему не привели, единственное, чего я смог добиться, — это убедил женщину записать номер моего сотового и передать его Захаровой.

Странный вышел разговор.

К назначенному времени я поехал к метро, оставил машину неподалеку и еще минут десять прохаживался по площади с делано скучающим видом. В какой-то момент даже начал психовать, что Лихачев не приедет вообще. Но тот появился минута в минуту. Зыркая из-под бейсболки колючим взглядом, он с ходу спросил, в чем дело, причем тут же отвернулся, делая вид, что просто стрельнул у незнакомого мужика сигарету.

Наши шпионские игры, к слову сказать, не были пустой перестраховкой — это мне ничего не грозило, а если кто из сослуживцев Лихачева узнает, что он является на свидания с адвокатами, могут начать задавать много вопросов. А то и вовсе в предатели запишут, примерно как он меня. Лихачев, наверное, и вовсе бы не пришел, но так уж вышло, что он был моим должником.

— Володь, Аленковым, я слышал, твой отдел занимается?

— Ну мой… — нехотя подтвердил Лихачев и прищурился: — а ты все-таки защитником к нему заделался?

— Ну защитником! — весело поддержал я его тон.

— И какие у нас с тобой могут быть разговоры?

— Деловые, друг Вова, исключительно деловые. Ты тему с ограблением мэра одного подмосковного городка в июле этого года помнишь? Вся полиция на ушах стояла, наверняка и ваш отдел напрягали.

— Забудешь такое… — заинтересованность, если она и была, на лице Лихачева не отразилась.

— Так вот, правоохранительные органы этого городка вовсю примеряют на роль наводчицы на квартиру одну девушку, таинственную смерть которой ты имеешь удовольствие расследовать. Догадываешься, о ком я?

Лихачев же был настроен скептически и только сморщился:

— Чушь! Заняться им там нечем, что ли?

— Мое дело намекнуть. Но учти, сегодня об этом мало кто знает в Питере и ты еще можешь успеть поднапрячься и заработать себе новую звездочку на погоны. А к понедельнику эпопея со старогорскими цацками возобновится, и тогда уже ты заработаешь только новый пинок за то, что не подсуетился вовремя.

— Твой какой интерес? — напрямик спросил Вова.

— Прямой, — честно ответил я. — Вы вплотную занимаетесь старогорскими кражами, ищите организатора, он же — зуб даю — убийца Аленковой, и прекращаете мариновать моего клиента. Все счастливы и довольны.

Лихачев наконец развеселился, только мрачно как-то:

— Ага, иными словами, ты хочешь, чтобы твоего Аленкова отпустили на свободу. Ты в своем уме, Никитин? Против него статья и доказательства железные!

— Ну, положим, не доказательства, а пшик один — и ты сам это прекрасно знаешь.

Ответить Лихачеву было нечего, он только надвинул бейсболку на глаза, снова ссутулился и буркнул:

— Ладно, созвонимся.

После чего зашагал вдоль линии, не попрощавшись. Я постоял еще немного согласно конспирации и тоже пошел к своему автомобилю.

Внезапное возвращение Аленкова в город накануне смерти жены все не давало покоя. В надежде, что хоть какую-то информацию получу от его коллег, я поехал в университет, где тот преподавал. В деканате исторического факультета я в два счета выведал у симпатичной секретарши, что Григорий Григорьевич — первоклассный специалист по истории Восточной Европы, является автором моря статей и нескольких монографий. Командировки у него случаются довольно часто — то лекции и прием экзаменов в филиалах, то приглашения на международные симпозиумы археологов, Аленков ведь историк с мировым именем! В июле-августе этого года мой подопечный был в московском филиале своего университета, но для чего он мог внезапно сорваться в Петербург двадцать восьмого августа, секретарь мне ответить не смогла.

* * *

Уже когда я собирался окончить свой рабочий день и поехать домой, раздался телефонный звонок, но номер мне знаком не был:

— Алексей Викторович? — неуверенно спросил тонкий, совсем девчачий голос.

— Да, — ответил я.

— Это Лиля Захарова. Мама сказала, что вы звонили и хотели со мной переговорить… Вы действительно звонили по поводу смерти Даши?

— Да, — снова подтвердил я, раздумывая, чего ради свидетельница вдруг связалась со мной сама, да еще так скоро. Неужели гражданская сознательность? — Лиля, мне действительно нужно с вами поговорить. Где вам удобно встретиться?

— Нигде! — слишком быстро отозвалась Захарова. — Меня сейчас нет в городе, и приехать я никак не могу. Но я отвечу на все ваши вопросы по телефону, — заверила она меня.