Шампанское для аферистки

— Не по-мужски это — на бабу руку поднимать, — рассказывал мне Женя, — потому мои ребята тех парней и отделали. Ну, может, перестарались чуток… Хотя я их не виню и даже премию за это выдам. Потом повязали их, а что дальше делать не понятно. Не в полицию ведь вести? Просто так уехать тоже не получится — видели нас. И уроды эти избитые начнут заливать, что не они бабу грохнули, а мы. Да и менты сообразят, что кто-то помимо них здесь был — не святой дух ведь этих так уделал! В общем, побалакали мы с этими ребятками, они и сболтнули, что паренек, который на днях сюда явился, ты то есть, из ментуры. Вот мы и решили через бабку тебя сюда выдернуть. Ты, конечно, не мент, но адвокат как свидетель их все равно устроит. Тем более если ты из кастетовских, — они снова переглянулись и заржали. — Так ты все понял?

— Все, — с готовностью ответил я.

— Ну тогда бывай, Алексей Викторович, — Женя зачем-то мне подмигнул напоследок.

Я напряженно смотрел из окна, как отъезжала их машина, только потом, еще не до конца веря, что из этой передряги удалось выбраться практически без потерь, метнулся в ванную, где заперли Катьку.

Дверь я открывал очень осторожно. Моя Катя — девушка сообразительная, наверняка нашла для обороны какой-нибудь молоток или гаечный ключ… что там еще могут держать в ванной?

— Катюш, — позвал я, нерешительно заглядывая в помещение.

Перед моим лицом возник всего лишь флакон с дихлофосом, причем Катькина реакция оказалась куда лучше моей — она опознала меня, прежде чем травануть.

Она стояла, забившись в угол за дверью, бледная, с лихорадочно горящими глазами. Только услышав, что Женя и его команда уехали, бросила свой дихлофос и вдруг разрыдалась, уткнувшись мне в плечо:

— Слава богу, они тебе ничего не сделали… Ты знаешь, кто это был?! — сквозь слезы шептала она.

— Какой-то Женя…

— Женя… Это Перегудов!.. Авторитет наш, старогорский. Под Патровой ходит.

Старогорский… Каким боком здесь старогорские-то? Я вообще ничего не понимал.

— А Патрова — это кто?

Вдоволь наревевшись, Катя принялась умываться под краном:

— Баба одна. Бизнес-леди. Перегудов у нее вроде как начальник охраны, а на деле выполняет разного рода щекотливые поручения. А когда поручений нет, творит что хочет. Его обвиняли в организации нескольких убийств в Москве, но то ли доказательств у следователя не хватило, то ли взятку получил, но Перегудова два месяца назад выпустили из СИЗО.

Умывшись и окончательно успокоившись, Катя теперь смотрела на меня измученными глазами и ждала только одного — когда я предложу ей уйти из этой проклятой квартиры.

— Катенька, солнышко мое, — я обхватил ладонями ее лицо и говорил так проникновенно, как только мог, — нам нельзя пока отсюда уходить. Нам нужно вызвать полицию.

— Я уже вызвала — у меня телефон не отбирали. Вова Лихачев с опергруппой через десять минут будет здесь. Дождемся их на улице! Я рехнусь, если придется задержаться еще хоть на минуту.

— Нет, милая, нам лучше пока остаться здесь, я расскажу тебе, как все было на самом деле… Понимаешь, девушку застрелили все-таки не ребята Перегудова или как там его… Они оказались здесь совершенно случайно. Им просто проблемы не нужны. Они бы и в полицию сами позвонили! Да что там, они были уверены, что я из полиции, только потому меня сюда и выдернули!

Катя кивала, но взгляд ее становился все более жестким, а когда я закончил, она стряхнула мои руки и резко спросила:

— Никитин, ты мозги с собой на выходные не берешь, да? Ты мне предлагаешь пойти на поводу у бандитов и пересказать следователю ту ересь, которую ты сейчас нес?!

Я устало сел на край ванной и не знал, какие еще аргументы привести. Ну почему она такая упрямая?

— Значит, это плата за то, что меня не трахнули здесь, так? — продолжала Катя. — Может, мне тебе еще спасибо сказать?

— Кать, если ты думаешь, что я им верю, ты ошибаешься. Если ты думаешь, что мне очень нравится то, что придется сказать, — ты тоже ошибаешься. Но когда мы упомянем Перегудова и его компанию, ты рассчитываешь, что его станет кто-нибудь искать? К тому же мы не знаем, что здесь произошло. Слова Перегудова вполне могут быть правдой. А вот мы с тобой проблем себе заработаем как пить дать!

— Мы их уже заработали!

Но по лицу было видно, что она сама сомневается. Катя вышла из ванной, забывшись, хотела войти в комнату, но, увидев мертвую Юлю, в ужасе отшатнулась и почти убежала в кухню.

— Сейчас здесь будет Лихачев. Тебе лучше уехать.

— Кать… — поморщился я, решив, что она опять собралась играть в конспирацию.

— Я в Питере проездом, — перебивая меня, еще жестче продолжила она, — я следователь, и я точно не могла быть знакома с этой девушкой. Значит, и мотива ее убивать у меня нет. А вот ты!..

Ну да, об этом я не подумал.

— И что ты им расскажешь? — спросил я, уже догадавшись, что Катька тысячу раз права.

Она тяжело вздохнула, явно борясь сама с собой: