Шампанское для аферистки

— Спасибо, Катерина Андреевна, вы хорошо поработали, — рассеянно поблагодарил Катю замначальника следствия Юрий Николаевич Ваганов, когда она закончила зачитывать на утренней летучке отчет о командировке.

По лицу его было видно, что Фарафоновы волнуют его намного меньше, чем неделю назад, перед командировкой, а в словах «вы хорошо поработали» Кате и вовсе послышалась насмешка. Она-то знала, что сработала плохо, только время в Петербурге потеряла — зачем он издевается?!

После Катиного выступления пошли доклады о проделанной работе по перестрелке на Южном кладбище и налету на «Снежинку». Ваганов заметно оживился и недвусмысленно дал понять, что эти два дела — какое из них главней, он так и не решил — на сегодня являются первоочередными. По перестрелке уже неделю как работал Василенко, а «Снежинку» сегодня поручили старшему следователю Элле Эдуардовне.

— Юрий Николаевич, — тут же возмутилась та, — у меня столько заявок, столько дел — и все срочные! Я и так сижу в конторе от рассвета до заката, а теперь мне и вовсе здесь ночевать?!

Странно было бы, если бы она не воспользовалась ситуацией и не попыталась извлечь какую-то пользу.

— Понимаю, Элла Эдуардовна, — Ваганов на уступки, конечно, пошел, — я только за, если вы часть дел передадите менее загруженным сотрудникам. Катерина Андреевна, поможете коллеге?

Катиного ответа, в прочем, не ждали. Следовательница покосилась на Астафьеву, очевидно прикидывая, какие из ее дел самые нудные и бесперспективные, и успокоилась.

«За что он меня ненавидит? — сверля Ваганова взглядом, думала Катя. — А главное, почему никто не замечает, что он меня ненавидит? Некоторые вообще уверены, что у меня с ним роман, и ведь не переубедишь…»

В коллективе про них с Вагановым действительно ходили слухи один другого занимательней. По одним данным, у Катерины не было ни образования, ни опыта работы, а попала в СК она исключительно благодаря протекции Юрия Николаевича. По другим — жена, с которой он развелся года два назад, ушла от него, после того как застала с Астафьевой. А после случайно подслушанного в курилке разговора Катя и вовсе взяла себе за правило находиться с замначальника следствия в одном помещении либо при свидетелях, либо при открытых дверях…

На летучке Астафьева сдерживалась и кипела молча, но когда пауза между докладами несколько затянулась, неожиданно для себя самой подняла руку. Замначальника в это время обводил взглядом собравшихся, но руку ее не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Но Астафьева все равно поднялась и заговорила:

— Юрий Николаевич, а почему вы считаете, что я менее загружена? Если помните, я работаю параллельно с Петербургом по убийству Аленковой. Плюс дело Фарафоновых, которое всего неделю назад было таким же первоочередным.

Новость о том, что сами Фарафоновы в расследовании перестали быть заинтересованы и что вот-вот заберут заявление, была настолько очевидной, что ее даже не считали нужным озвучивать. А Катя именно этого и ждала, так как ответ, который, на ее взгляд, должен сразить Ваганова наповал, у нее уже имелся. Но замначальника ей подыгрывать не стал:

— Если вы настаиваете, Катерина Андреевна, то дела Эллы Эдуардовны распределят на всех, кроме вас, — пожал он плечами.

Катя поежилась, так как поняла, что только что нажила себе новых врагов, даже Толик Василенко зыркнул на нее недобро.

— Нет, почему же, я не против… — тут же пошла на попятную она, уже оправдываясь, — просто у меня сложилось впечатление, что мне предлагают приостановить дело Фарафоновых…

— Да нет же, Катерина Андреевна, кто же вам такое предлагает? Работайте на здоровье…

Вот теперь издевка была настолько явной, что Катерина вполне заслуженно рассчитывала, что за нее хоть кто-нибудь вступится. Но следователи делали вид, что ничего не происходит. А юная и романтичная стажерка Лидочка наблюдала за ними и вовсе с улыбкой.

«Воркуют, как голубки…» — прочитала Катя в ее глазах.

— Спасибо за разрешение! — не сдержалась Астафьева.

— Пожалуйста. Только… с обвиняемым в краже Решетейниковым да, все прошло гладко, но, кроме него, у вас ведь больше ничего нет. У вас был Аленков — теперь и его нет. С него сняли все обвинения! С чем вы собираетесь работать?

— У меня есть показания Решетейникова: он опознал Оксану Фарафонову как подельницу организатора. Этого мало?

— А вы считаете, этого достаточно? Тогда чего вы ждете? Вперед — арестовывайте Фарафонову…

— Разрешите прямо сейчас идти?

— Идите. Что ж мы будем вас задерживать своими глупостями.

Борясь с собой, чтобы не сказать что-то такое, о чем вскоре пожалеет, Катя молча собрала со стола бумаги и вышла вон.

Пока Астафьева летела по коридору, от вздорной мысли арестовать Оксану ничего не осталось. У той алиби на момент ограбления, а знакомства ее с Решетейниковым ничто не подтверждало. Да и не участвовала она в ограблении — Катя отлично понимала это. Другое дело, что Фарафонова точно знала, кто в нем участвовал.