Шампанское для аферистки

Катя собралась уже сдаться и поехать домой, но как раз в этот момент по лестнице поднималась женщина, очевидно соседка:

— К Петру Сергеевичу? — спросила она следовательницу. — Бесполезно, он сегодня выходной, так что с утра пьет.

— Так он до сих пор в полиции работает? — уточнила Катя.

— Конечно, — соседка поднялась на площадку, поставила огромную продуктовую сумку возле своей двери и начала обмахиваться газетой. — Петр Сергеич всю жизнь там работает. Правда, уже не в нашем районе… А вы, наверное, тоже из полиции?

Катя поспешно полезла за удостоверением, успев поразиться догадливости соседки.

— Из Следственного комитета вообще-то. Я поводу дочери Петра Сергеевича — Яны.

— Ах, Яны… — соседка отчего-то поморщилась. — Так нечего ее здесь искать, она у отца и не появляется никогда. Хоть бы раз Петра Сергеевича навестила, так нет же — деньгами думает откупиться. Шлет и шлет переводы! Это он сейчас пьет по-черному, а раньше какой человек был… Тихий, вежливый, слова дурного сроду не скажет.

Махнув в сердцах рукой, соседка Раевского зазвенела ключами, отпирая свою дверь. Катя же торопливо полезла в папку с документами:

— Скажите, вам кто-нибудь из этих девушек знаком? — показала она ксерокопию с университетского фото, где крупным планом были запечатлены девятнадцатилетние Мерешко и Раевская.

Соседка, едва взглянув на фото, уверенно указала на ангельски улыбающуюся блондинку, окончательно разгоняя все Катины сомнения:

— Так вот же она — Янка! А вторую я не знаю…

С отцом Яны Раевской удалось поговорить только на следующий день. Догадываясь, что в течение рабочего дня сотрудника полиции дома поймать сложно, а с работы он вернется и вовсе неизвестно когда, Катя решила перехватить Раевского утром. В половине девятого она подошла к нужной парадной и опять замешкалась — дверь была с домофоном. Правда, прежде чем Катя успела решить, что ей делать, дверь отворилась. Мужчина лет пятидесяти, худощавый, подтянутый, невысокого роста вышел на улицу и придержал дверь. Благодарной Катиной улыбки он, кажется, даже не заметил. Астафьева проскользнула внутрь, поднялась на несколько ступенек вверх и застыла, пораженная догадкой. А потом метнулась снова на улицу. Мужчина уже щелкнул сигнализацией старенькой «Нексии» и готовился сесть в машину.

— Петр Сергеевич? — неуверенно спросила Катя, быстро перебегая к стоянке.

— Да, чем могу помочь? — неохотно отозвался тот.

Для Кати самым трудным всегда было сообщать родственникам о смерти близких. А тут дочь — единственная. В том, что покойная Аленкова — дочь Петра Раевского, она уже не сомневалась. Без слов полезла в свою папку и достала фотографии: свадебную Аленковых и Валину университетскую.

— Знаете эту девушку? — указала она на Аленкову.

— Яна… — помрачнев лицом, отозвался Раевский, и Катя уловила движение его руки за левую полу пиджака. Но раскисать мужчина не собирался: — С кем я разговариваю?

Астафьева поспешно раскрыла удостоверение:

— Ваша дочь была найдена мертвой в Петербурге. Я расследую обстоятельства ее смерти.

— В Петербурге… — эхом отозвался тот. Снова рука нырнула за полу пиджака, но больше никаких проявлений чувств Катя не заметила. Раевский еще раз мигнул сигнализацией, теперь уже запирая машину, и указал рукой на парадную: — Пройдемте ко мне.

Квартира майора Раевского была скромной почти по-спартански. Только необходимые вещи: в гостиной, совмещенной со спальней, узкий раскладной диван, в углу импортный, довольно старый телевизор. Рядом с диваном жесткое кресло, в которое хозяин квартиры усадил Катерину, да пара стульев за письменным столом.

Пока Катя разглядывала обстановку, пытаясь отыскать хоть какое-то напоминание о вчерашнем запое, вернулся Раевский с обещанным кофе. Астафьевой бросилось в глаза, что он за эти пять минут очень резко изменился: если на улице его никак нельзя было назвать пожилым человеком, то сейчас ей предлагал кофе уставший от жизни старик, в глазах которого светилось единственное желание — чтобы его оставили в покое.

— Как это произошло? — не глядя на Катерину, сухо спросил хозяин.

— Отравление фенобарбиталом. Она умерла во сне.

— Его нашли?

— Убийцу? — мельком удивилась Катя осведомленности, что это было убийство. — Нет. Я надеюсь, что в этом поможете вы.

Раевский бросил на следователя взгляд — смесь недоумения и опасения:

— Вряд ли я смогу чем-то помочь, — выдавил из себя он, но Кате на мгновение показалось, что он хотел сказать что-то совсем другое.

В последний раз Раевский видел Яну на улице около здания суда пять лет назад. Он уже не был зол на нее, собирался просто отвезти домой и спросить, зачем она это сделала. Чего ей не хватало? Да, они всегда жили небогато, но разве это повод чтобы опускаться до воровства?

— Ее освободили в здании суда? — попыталась скрыть удивление Катя: со статьей, которая инкриминировалась Раевской, обычно сидят. Хотя чему удивляться — ее отец майор полиции, разумеется, он нанял лучших адвокатов, сделал все возможное ради единственной дочери.

Раевский ответил неохотно, видно было, что тема для него до сих пор болезненная.

— Дали условный срок.