Шампанское по воскресеньям

Она поведала мне о своей высокой миссии на одном дыхании, без запинки. Мы прошли к входной двери. «Половинки» шумно веселились над нашими головами, ища друг друга.

– Извините, как вас зовут? – спросила она.

– Иван.

– Иван, у нас здесь удивительно уютная домашняя атмосфера. Дать вам телефон?

У меня есть железное правило: никогда не отказываться от телефона, когда предлагают. Я записал номер, и мы попрощались.

Пока я беседовал с обитателями весёлого заведения, начало темнеть и машин на стоянке прибавилось – старый бревенчатый дом в кооперативе «У озера» пользовался популярностью. На дорожке перед стоянкой я намеренно задержался и прислушался. Я, конечно же, помнил, что в двери нет глазка, но печальный опыт предыдущих расследований научил меня, что прежде чем начать действие, не предназначенное для посторонних глаз и ушей, надо обязательно выждать какое-то время и только затем приступать. В этом не было никакой науки, лишь обострённая интуиция.

Негромко скрипнула входная дверь. Я сделал вид, что роюсь в карманах куртки.

– Ваня, забыла вам сказать, среда – день отдыха, – раздался у меня за спиной мягкий голос Раисы Камильевны. – Гостей не принимаю. Так что дома я одна.

– Окей! – обернувшись, крикнул я и поднял руку в знак того, что понял абсолютно всё, что она хотела до меня донести.

Неожиданно мне в голову пришла неплохая мысль, и я решил воспользоваться ситуацией.

– Кажется, у этой машины, – показал я рукой на ближайший седан, – немного спущено колесо. Это, случайно, не машина Вита?

– Нет, у него джип.

– Наверное, вот этот, – уверенно сказал я, кивнув в сторону самого большого внедорожника.

– Не угадали – следующий.

– С золотыми дисками? Просто красавец. Ну, вы скажите владельцу, не забудьте.

– Не волнуйтесь, обязательно скажу.

За шторами в окне над крыльцом мелькали тени, гремела музыка. Раиса Камильевна закрыла дверь, пришло время действовать – и очень быстро. Я устремился в обход дома слева ко второму окну от угла. Окно было закрыто, свет в комнате не горел, чёрная коробочка валялась на снегу. «Похоже на то, что они его не видели», – подумал я, подобрал диктофон и бегом вернулся на стоянку, не забыв взглянуть на номер джипа с золотыми дисками. Выезжая из дачного кооператива, сгорал от любопытства: что же интересного успел записать диктофон в моё отсутствие?

Глава 11

Желание узнать, что после моего ухода записал диктофон, было настолько велико, что я остановил машину на первой же подходящей обочине после того, как покинул кооператив. Я отмотал запись немного назад, включил воспроизведение и замер… Вот мой, мне чужой, но хорошо знакомый всем, кто меня знает, голос произнёс последнюю фразу: «Только о вашем алиби, больше ни о чём». Далее последовала пауза, после которой Юлия сказала, что ей холодно и что, наверное, открыто окно. Затем Виталий сказал, что сейчас посмотрит. Потом я услышал, как глухо хлопнула о раму створка окна, и раздался характерный звук поворачиваемой оконной ручки. Потом потянулась тишина… И ради этого я так старался?

Я вдавил в пол педаль газа, и бедного Берлинго развернуло в пол-оборота, прежде чем он выровнялся и понёсся прямо. В тот момент я ещё не знал, что через сто метров буду так же экстренно тормозить, как только что экстренно стартовал, и что это не в последний раз.

Итак, через сто метров я надавил на педаль тормоза с такой силой, что ремень безопасности больно впился мне в грудь. «Постойте, постойте! – мысленно закричал я несуществующему собеседнику. – А кольца шторы?» Когда Юлия оставила меня одного, и я отдёрнул штору, собираясь открыть окно, пластиковые кольца подобно кастаньетам звонко щёлкнули друг о друга. Почему же тогда диктофон не записал щелчок кастаньет, когда штору отдёрнул Виталик? Он что, делает это как-то иначе? «Однако ловкие ребята, умеют обращаться с диктофоном, – поразился я. – И кроме этого оперативны, несмотря на то, что выпившие…»

Я отпустил педаль тормоза, и Берлинго покатил меня дальше. Я гадал, что же эта парочка наговорила в моё отсутствие, и при этом продолжал сомневаться в способностях и проворстве музыканта и его девицы. И сомнения мои исподволь возымели действие, потому что в какой-то момент я сообразил, что перед началом встречи широко отдёрнул штору затем, чтобы настежь открыть окно и перегнуться через подоконник наружу. А зачем отдёргивать штору, если надо всего лишь закрыть чуть приоткрытое окно? Достаточно просунуть руку меж штор и взяться за ручку. В общем, выходило, что диктофона они не видели, но это было слабым утешением, я ведь не узнал, о чём они говорили – моя затея провалилась.

Через километр пути Берлинго снова встал как вкопанный: я вспомнил вдруг, как лязгнула защёлка замка, когда я довольно резко закрыл за собой дверь комнаты. Диктофон, конечно же, зафиксировал этот громкий звук. Но почему его нет в записи? Они его случайно стёрли? Значит, разговор не для моих ушей у них всё-таки состоялся. Это был хоть какой-то результат. Во всяком случае, стало ясно, что Виту и его подружке есть что скрывать.