Шампанское по воскресеньям

– Что? – не понял Александр.

– Чтобы вы приезжали только ночью и в будние дни.

– Да.

– Оставляли машину на дороге и обходили посёлок вокруг. У вас были ключи от задней двери дома и от внешней двери участка и мимо охраны вы никогда не проходили. Так?

– Да.

– И никогда ни с кем не сталкивались на обходном пути? С соседями по участку или охраной?

– Нет.

– Вы вернули Светлане Леонидовне ключи?

– Да.

Вот так просто шеф получил косвенное подтверждение того, что осенью между любовниками разрыв всё-таки произошёл.

«Но где же тогда они? – ключи, которые вернул Александр», – вспомнил я.

– Вы выпивали со Светланой Леонидовной? – спросил шеф.

– Зачем это вам? – зло уточнил Александр.

Мне, кстати, тоже захотелось задать шефу этот вопрос. Но рассчитывать на то, что мы с Александром услышим на него ответ, было верхом наивности.

– Так да или нет? – не отступал шеф от намеченного плана.

– Нет.

– Вы приезжали только по предварительной договорённости, правильно?

– Да.

– Договаривались о встрече по телефону?

– Нет, по трубе, – зло съязвил Александр.

Я бы ответил так же, поскольку вопрос шефа был попросту глупым.

– Так это вы взяли телефон госпожи Ревун?

Я понял, что шеф намеренно свёл разговор к ключевому слову «телефон». Это была заранее приготовленная провокация: два раза заданный, но разнесённый по времени и контексту один и тот же вопрос иногда помогал проявить реакцию ответчика. Но мы совсем не ожидали того бурного поведения, которое нам продемонстрировал Александр вместо ответа. Он вскочил со стула, опрокинув его, и стремительно направился к выходу. По дороге зацепил стол преподавателя и наполовину сдвинул его, не обратив на это никакого внимания.

Я вынужден был в срочном порядке встать и отступить вглубь класса на несколько шагов, держа Беретту наготове. Александр остановился около двери, обернулся к Юрию Львовичу и указал на него пальцем.

– Бородач, если о том, что я рассказал, кто-нибудь узнает, я вам обоим сверну башку… как курам.

Потом посмотрел в мою сторону и перевёл на меня указующий перст.

– А тебе прежде засуну твою пукалку сам знаешь куда.

За всё время нашей детективной практики ещё никто не называл Юрия Львовича бородачом, и ещё никто не отзывался о моей Беретте так уничижительно и не обещал использовать её не по назначению.

Александр был скор, но шеф успел дать ему напоследок совет.

– Советую вам с этого момента не общаться с диспетчерами вашего таксопарка по поводу чего-либо помимо текущей работы. Мы это обязательно проверим.

Громко бухнула дверь класса, мы с шефом остались одни. За окнами хлопьями валил снег, стёкла мелко дребезжали под стук трамвайных колёс.

– Юрий Львович, судя по реакции, это он взял телефон?

– Очень может быть.

– Вы обратили внимание? Ключи любовнице вернул, но их в количестве не прибавилось, они по-прежнему остались в единичном экземпляре.

– Значит, ключи Александра достались кому-то другому.

– Вы верите в то, что в октябре он получил от ворот поворот?

– Нет оснований не верить.

– А с чего это вдруг Светлана Леонидовна стала такой разборчивой?

– Разборчивость у неё осталась прежней. Просто Александр Сергеевич постарел на целых двадцать лет.

– Щепетильный мужчина, не находите? Всю жизнь кувыркался со своей родной тёткой и до сих пор стесняется, – не удержался я от грубости.

Юрий Львович нахмурил брови.

– А что? Ему ли возмущаться и быть стеснительным? И, между прочим, не он ли отправил свою тётку к праотцам? Вы же понимаете, что у него нет алиби. Все эти журналы у диспетчеров таксопарка, это же ровным счётом ничего не доказывает.

Шеф попытался охладить мой пыл.

– Мотив ты уже придумал?

– У любовников мотив – любая крупная ссора. А без ссор у любовников не бывает. Тем более что у них была любовь.

Юрий Львович улыбнулся, глядя на меня.

– Я знаю, чему вы улыбаетесь, знаю. О любовниках со знанием дела имеют право рассуждать лишь такие зрелые мужчины как вы, – не удержался я от иронии.

– Почему же? – попытался успокоить меня шеф.

– Между прочим, вчера я мог легко подружиться с двумя стареющими дамами и к весне набраться так необходимого для детективной работы любовного опыта. Не знаю, как с моими завтраками, но проблема моих ужинов была бы решена.

– Конечно же, за их счёт?

– Можно подумать, что вы забыли размер… моей зарплаты.

Я дурачился, шеф смеялся. Нам обоим нужна была разрядка после тяжёлого разговора с Александром.

– Мне только что пришла в голову удивительная мысль. Но только ваш жизненный опыт может помочь в этом разобраться, – продолжал я иронизировать.

– Что у тебя? – отсмеявшись, спросил шеф.

– Юрий Львович, может такое быть, как вы думаете? Александр боится осуждения своей интимной связи со стороны матери больше, чем собственно подозрений в убийстве.

– Хорошо, что ты пытаешься понять скрытые мотивы поведения, – серьёзно сказал шеф. – Может, представь себе. Несмотря ни на что. На время, например, превратившее всё в привычку и стёршее остроту самооценки. Он, я думаю, прекрасно осознаёт порочность этой связи.

– Это хотя бы объясняет его поведение… Шеф, что на завтра кроме тренировки?