Шандор Ференци

Таласса является трудом, рожденным из очень насыщенного обмена мнениями между Фрейдом и Ференци в течение 1915 г. по поводу онтогенеза и филогенеза[22], и прежде всего в связи с проблемой памяти биологического вида и передачи древнего опыта человечества.

В этот период Фрейд, полностью погруженный в ламаркистско-дарвинистское биогенетическое теоретизирование, вкус к которому с энтузиазмом разделяет и Ференци, выдвигает идею о том, что человечество пережило всеобщую травму, катастрофу при наступлении ледникового периода. Эта «катастрофа» как бы положила начало перехода сексуальности человека в латентную форму, дабы сохранить его энергию, необходимую для выживания. В этом состоит смысл письма, адресованного Фрейдом Ференци 12 июля 1915 г., в котором анонсируется рукопись Общий взгляд на неврозы переноса[23] и где он пишет: «Сегодняшние неврозы являются минувшими фазами эволюции человечества. Когда во время ледникового периода люди претерпели лишения, они стали тревожными, у них были все причины превратить свое либидо в страх».

Рукопись Общий взгляд не была опубликована, но интерес Ференци к весьма спекулятивным исследованиям Фрейда, касающимся филогенетического наследия очень древней травмы, запечатлевшейся в истории человеческого вида, побуждает Фрейда предложить ему написать в следующем году совместную книгу о Ламарке. В конце концов Фрейд отказывается от этого проекта и пишет Ференци 27 декабря 1917 г.: «Никак не могу решиться на проект Ламарка. Возможно, мы оба находимся в положении тех двух благородных поляков, из которых ни один в момент платы по счету не мог допустить, чтобы за него заплатил другой, — и в результате ни первый, ни второй так и не заплатили».

Между тем Ференци собирался написать серию из пятнадцати — двадцати текстов, чтобы впоследствии объединить их под общим заглавием Биоаналитические эссе (Bioanalytische Aufsätze). В своей переписке с Гроддеком 5 июня 1917 г. Фрейд намекает на эту работу: «Мой друг Ференци <…> имеет в папке Int. Zeitschrift готовую работу о патоневрозах, которая близко соприкасается с вашими сообщениями. И именно эта точка зрения побудила его, на мой взгляд, написать биологическое эссе, где должно быть показано, как последовательное развитие идеи Ламарка об эволюции прямо вытекает из психоаналитических концепций».

Все говорит о том, что «биологическое эссе», о котором идет речь, — это эскиз книги, которую Ференци опубликует в 1924 г. под названием Таласса. Эссе о теории генитальности[24]. В связи с публикацией на венгерском языке, спустя пять лет после первого издания, Ференци меняет название книги, озаглавив ее: Катастрофы в развитии генитального функционирования. Психоаналитическое исследование.

Главная идея этого эссе близка к тезису из работы Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия»[25] о «консервативной природе влечений, пытающихся восстановить прежнее состояние, утерянное в результате внешней пертурбации». Для Ференци, сексуальность человека сохраняет «мнестический, наследственный и бессознательный след» геологических катастроф, которые привели к осушению водной и морской среды.

«Представьте себе поверхность земли, еще полностью покрытую водой, — пишет Ференци в работе „Мужское и женское“[26], воссоздающей и резюмирующей главную аргументацию Талассы, — вся растительная и животная жизнь протекает еще в морской среде. Но атмосферные и геологические условия приводят к тому, что некоторые части морского дна поднимаются над поверхностью моря. Животные и растения, попав таким образом на сушу, должны либо погибнуть, либо адаптироваться к жизни на земле и в атмосфере: прежде всего они должны привыкнуть вдыхать из воздуха, а не из воды, как прежде, газы, необходимые для жизни (кислород, углекислый газ) <…>. Моя идея состоит в том, что как сексуальные отношения могли на галлюцинаторном, символическом и реальном уровне приобрести смысл регрессии — по крайней мере, в форме своего выражения в натальном и пренатальном периоде, так и рождение и предшествующее существование в амниотической жидкости могло быть органическим символом воспоминания о великой геологической катастрофе и борьбе за адаптацию, которую наши предки по животной биологической линии вынуждены были пережить, чтобы приспособиться к земной и атмосферной жизни. В сексуальных отношениях, следовательно, остались мнестические следы этой катастрофы, которую претерпели и индивидуум и род. <…> В данном случае моя биоаналитическая концепция позволила мне интерпретировать сон спасения из вод и сопутствующее ему чувство страха и освобождения не только как мнестический, наследственный и бессознательный след процесса рождения, но и как след далекой катастрофы иссушения и адаптации».