Shanghai grand: forbidden love and international intrigue in a doomed world

После того как они впервые увидели друг друга на лекции в Международном театре искусств в апреле 1935 года, прошло совсем немного времени, прежде чем Синмай снова увидел Микки. На ужине, который Бернардина устроила в китайском ресторане в Янцзепоо, к северу от Сухоу-Крик, Синмай нашел повод сесть рядом с ней. Пока остальные гости пили чай, выплевывали на землю семечки и сосали апельсины, их поначалу неловкий разговор превратился в легкую, привычную болтовню. Оживленная дискуссия о современной литературе перешла на тротуар. Пока Микки ждала на улице, надеясь, что кто-нибудь вызовет для нее такси, разговоры вокруг нее перешли на китайский. Внезапно Синмай сказал: "О, простите нас за то, что мы забыли о нашем иностранном госте. Мы все сейчас идем ко мне домой. Не хотите ли вы пойти с нами?"

Микки ответил: "Да, конечно".

Оставив Бернардину и ее друзей на обочине, она вместе с Синмаем и его свитой ушла в жаркую ночь китайского города.

 

Для такого начитанного и образованного американца, как Микки, представление о Китае и Востоке к тридцатым годам прошлого века было нагружено богатым культурным багажом.

Китай для тех, кто вырос на американском Западе, был окончательным Другим. Первое знакомство североамериканцев с китайцами произошло во время волны эмиграции, последовавшей за открытием золота в Саттерс Милл, Калифорния, в 1848 году. Многие китайские рабочие прибыли в Сан-Франциско, чье кантонское название было Цзиньшань, или "Золотая гора", а затем отправились прокладывать рельсы на участке Канадской Тихоокеанской железной дороги в Британской Колумбии или открывать рестораны, прачечные и продуктовые магазины в китайских кварталах, которые появились от Сан-Диего до Виктории. Другие прибывали как жертвы "свиной торговли", когда купцы из Договорного порта обманом или силой захватывали крестьян и перевозили их на ужасающе переполненных кораблях в Перу, на американский Юг и Карибы, чтобы те работали на плантациях по найму. Более трех четвертей эмигрантов были выходцами из внутренних районов Кантона, страдавших от наводнений, землетрясений, тайфунов, а позднее - от социальной дезорганизации, вызванной квазихристианскими эксцессами восстания тайпинов против династии Цин.

На американском и канадском Западе эти южные китайцы, которые одевались в халаты, заплетали волосы в маньчжурские косы и ели странную пищу длинными палочками, были "Небожителями" - аллюзия на "Небесное королевство" династии Цин, которая также предполагала существ настолько инопланетного вида, что они могли упасть только с неба. В Соединенных Штатах Закон об исключении китайцев - единственный в истории страны закон, запрещающий иммиграцию представителям одной национальности или этнической группы, - принимался поэтапно до 1902 года (и не был отменен до 1943 года). В Канаде, где низкооплачиваемые китайские рабочие сотнями гибли при рытье туннелей и прокладке путей через Скалистые горы, с вновь прибывших из Китая взимался "налог на голову" в размере до 500 долларов, пока в 1923 году не был принят новый закон, полностью остановивший китайскую иммиграцию до окончания Второй мировой войны.

Для многих жителей Запада Китай был синонимом Катая - термина, напоминающего о таинственном королевстве, которое искали первые европейские исследователи, прибывшие на азиатский материк по морю. До них сухопутные путешественники из Персии распространяли легенды о северной земле, контролируемой монголами, которую называли "Хитан" по имени живших там кочевников; а в "Путешествии в страну хана Хубилая" Марко Поло есть рассказ "Дорога в Катай". Иезуиты из Пекина разрешили эту загадку с помощью исторической науки: Катай был всего лишь другим названием - пусть и особенно благозвучным - для Китая.

Китай также означал продукты, блюда и идеи, уже знакомые благодаря многовековой торговле. В эпоху Просвещения на волне востоковедения Вольтер написал поэму, восхваляющую императора Цяньлуна, а европейские дворяне ели перепелов и сладости из изысканного сине-белого фарфора с узором в виде дракона, изготовленного на фарфоровых заводах провинции Цзянси. Чай, который "Сыны Свободы", переодетые американскими "индейцами", сбросили в Бостонскую гавань, был сортом улуна с гор провинции Фукиен. С начала двадцатого века во внутренние районы Китая проникли продавцы нью-йоркской компании Standard Oil, которые за несколько центов продавали свои знаменитые лампы "мей-фу", надеясь затем обеспечить 400 миллионов потребителей пожизненным запасом керосина (они привезли с собой странную игру под названием "мах-фу").

В результате этого в салонах от Беверли-Хиллз до Майами-Бич появилась плитка, покрытая китайскими идеограммами.) Американцы научились любить чоп-суй, курицу с кунжутом и печенье с предсказаниями - деликатесы, неизвестные в Поднебесной, но усовершенствованные для вкусов Нового Света китайско-американскими поварами.