Shanghai grand: forbidden love and international intrigue in a doomed world

Помогло то, что она знала владельца отеля. Она встречалась с сэром Виктором за обедом на восьмом этаже, и они отправлялись выпить в шикарный клуб "Канидром" во Френчтауне или поужинать с друзьями в "Еве". Микки часто появлялся с ним на руках на публике, посещая вечеринки в честь своей любимой невестки Гилии, вдовы его младшего брата Гектора, которая стала принцессой Оттобони, выйдя замуж за итальянского графа. Это была дань обаянию Микки, ведь сэру Виктору, чьи дневники полны резких и зачастую жестоких суждений о других женщинах, было легко скучать.

По выходным они ездили через Садовый мост в яхт-клуб с величественным названием "Минг Хонг", который на самом деле был маленькой пристанью в Хонгкеве, откуда местные тайпаны спускали на воду домашние лодки, управляемые китайскими моряками. Сэр Виктор любил гонять на яхте, которую построил в Норвегии, или брать друзей на утиную охоту. В основном же он использовал отремонтированную лодку, которую окрестил Верой, для прогулок по каналам. Иногда они переживали большие приключения, выбираясь из грязи, а чаще использовали ее как своего рода стационарный питейный клуб. На одном из снимков сэра Виктора, сделанных поздней весной 1935 года, Микки в палубных туфлях и чиносах сидит на борту, на крытой парусиной спасательной шлюпке, и болтает с Бернардиной на фоне полудюжины джонок под полным парусом.

Тем временем Микки продолжал открывать для себя Шанхай. "Я посещал китайские школы и читал лекции вежливости, я осматривал новые маленькие фабрики, чтобы потом написать о них, я рассматривал картины русских художников, которые, по моему мнению, были в основном довольно плохими".

Ей также стало понятно преобладающее отношение к местным жителям. Жители Шанхайленда, казалось, смотрели на китайцев как на причудливых - или приводящих в ярость - слуг, обитателей живописных деревень или, в лучшем случае, потомков императоров некогда великой цивилизации. "Если бы я доверился газетам, - писал Микки, - я бы едва ли узнал о существовании китайцев, если бы не далекие звучные имена в новостях о сражениях и стычках с бандитами на реке". Американские "Шанхай ивнинг пост" и "Меркурий" давали более полное представление об условиях, просто потому, что американцы знали о китайцах как о людях, а большинство англичан - нет".

Бернардина, к ее чести, не только знала о китайцах, но и стремилась включить их в свой салон. Многие представители британской и американской элиты высмеивали ее как претенциозную синекожую, но на самом деле она руководила важным моментом в истории Договорного порта. Приезд Микки совпал с первым случаем, когда коренные шанхайцы стали встречаться в обществе с шанхайцами европейского и североамериканского происхождения.

С первых дней существования Шанхая как договорного порта иностранцы и китайцы вели совместный бизнес и жили на одних и тех же улицах, но при этом вели совершенно раздельную жизнь. Ключевой фигурой, соединившей эти миры, был компрадор - слово, возникшее в Макао, где первые португальские торговцы прибегали к услугам кантонских посредников для торговли с местными купцами. В XIX веке к шанхайским компрадорам, которые, как правило, были выходцами из Нинпо и близлежащего водного городка Сучжоу, относились как к главным управляющим в баронском поместье: незаменимые помощники, но вряд ли равные в обществе.

Символом отношений между иностранцами и их китайскими компаньонами стал торговый язык, известный как пиджин. Получивший свое название от предполагаемого китайского произношения слова "бизнес", пиджин был классическим примером того, что антропологи называют "контактным жаргоном". Как и чинук, жаргон европейских торговцев и аборигенов северо-западного побережья Северной Америки, пиджин использовался в качестве лингва франка для облегчения ведения бизнеса. Вставляя английские, китайские, индейские и португальские слова в китайские предложения, пиджин был младенчески звучным, но эффективным. Kumshaw означало "чаевые"; much more betta - "самый лучший"; chota hazra (из хиндустани) - чай с тостами и джемом, типичный шанхайский завтрак; no-joss! означало "без костей!".

В информационном бюллетене, разосланном гостям отеля Cathay в 1935 году, предлагалось удобное руководство по переводу английских фраз на пиджин, среди которых: "Я хочу чаю немедленно, понятно?" (Catchee tea chop chop chop, savvy?); "Вы серьезно?" (Talkee true?); "Я хочу принять ванну, принесите мне горячей воды" (My wanchee bath, pay my hot water); и для покупателей: "Вы можете отправить это в Катай?" (Cathay side can sendee?).