Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате

Разговоры смолкли. Звучание Звёздной Цитры не было похожим ни на что, но если требуются сравнения, скажу, что в нём одновременно слышались стрёкот сверчков, и потрескивание огня, и рёв зимнего бурана, и писк летучей мыши — поначалу почти незаметный, но со временем обращающий на себя всё больше внимания. Как нужно было поступить? Выйти вон, а ещё лучше — тут же выехать в Цзяоли. Вместо этого я вытащил Цитру из футляра (отчего звук стал ещё отчётливее) и стал искать заветную клавишу, о которой говорил Вэйминьский князь.

Трое «лотосов» встали из-за стола и с любопытством подошли к нам. Лицо одного из них, гладко выбритого крепыша со шрамом, было знакомо. Я как будто видел его прошлым летом — в банде «Рю Тонхёка», которая спасала нас от гуйшэней, а затем эскортировала до Сяояня. Не здесь ли и остальная банда?

— Что это у вас, судари? — спросил он, чуть ли не нависая над нами, и мне почему-то показалось, что эти люди знают ответ лучше меня.

— Катитесь-ка отсюда, милейшие, — огрызнулся Хуан Чжэлу. — Не видите — сувенир из Баопина!

— Знатная вещица, — похвалил другой «лотос», высокий и тощий. — Только сбыть её трудно. Если не хотите, чтоб она у вас дома лежала, помогу пристроить.

Я нажимал на всё подряд, но Цитра не унималась.

— Вашу долю отдам хоть сейчас, сторгуемся, — продолжал предприимчивый «лотос». — А с такой-то стрекоталкой вы далеко не уйдёте.

— А нам далеко и не надо! — ответил я и, наконец, заставил инструмент замолчать.

Цитра вернулась в чехол, но непрошеные собеседники так и стояли рядом и рассуждали о том, как это некоторые упускают выгоду, даже если им её подносят на блюдечке. Только после окрика и угрожающего жеста Хуана они ретировались: двое вышли за дверь, а третий остался внутри и сверлил нас взглядом из-за дальнего столика. Я понимал уже тогда, что «лотосы» так просто от меня не отстанут, но и теперь попусту терял время, ковыряя палочками миску лапши с овощами. Наконец Хуан Чжэлу вывел меня из ступора:

— Эти проходимцы совсем выбили вас из колеи, досточтимый брат. На вас лица нет. — И значительно громче добавил: — Хотите ли, я сейчас же пойду к этому мерзавцу да вышибу из него наглость и остатки крысиного мозга?

«Лотос» подобрался, Заморыш Чжа посмотрел из-за стойки с лёгким упрёком, а я покачал головой и как можно тише ответил, что с «Течением девяти принципов» шутки плохи, а я уже несколько раз перешёл этим людям дорогу. Мы даже не знали, сколько их поблизости на самом деле, и единственным решением было немедленно бежать в расположение циских войск.

— Ты проводишь меня в Цзяоли, братец?

Разбойник с сомнением посмотрел на меня, но после долгой паузы кивнул.

— Почтенный Чжа, прибереги для меня сегодня комнату, мне надо проводить старшего брата! — сказал он трактирщику, и мы вышли в передний двор.

Наш бедный скакун, так и не успевший как следует отдохнуть, стоял ещё не рассёдланный. Хуан подсадил меня в седло и вывел его под уздцы. Место, где стояла «Чаша богатства», напоминало среднюю часть тыквы-горлянки: на юго-востоке горы и рощи тесно обступали дорогу, чтобы расступиться ближе к Цзяоли; к северу, напротив, становилось просторнее, но, как объяснил Скворец, опять же до поры — пока путь не приводил к разбойничьей заставе. Если бандиты всерьёз захотят держать оборону, войскам генерала Чжана пробиваться будет непросто.

— А ещё тут есть подземные ходы, всего расположения которых не знают даже старшие атаманы, — довольно произнёс Хуан.

Вдруг с юго-восточной стороны показались четверо или пятеро всадников. Кто это? Головорезы Коронованного Дракона или циские разведчики? Каким-то чудом я разглядел одного из них и узнал в нём того самого «инспектора путей сообщения», которого в моё первое путешествие слуги прозвали «благородным разбойником Рю». Значит, это подкрепление «лотосов», и путь отрезан.

Хуан Чжэлу лихо запрыгнул на коня и ударил его пятками:

— Скачем в Босу! Наши помогут.

Откажись я тогда же, всё могло бы сложиться совсем иначе.

Хуан торопил гнедого нещадно. Всё время этой лихорадочной скачки я боялся не удержаться и упасть — и всё же посматривал через плечо на всадников позади нас. Те, хоть и прилично от нас отставали, не ослабляли преследования. Неужели Звёздная Цитра представляла для них такую ценность? Или это просто охотничий азарт, родившийся из самой гонки? А может, они охотятся вовсе не за Цитрой, а за мной самим?