Шангостров. Сборник стихов

Про фонарики поёт…

…а темнеет нынче поздно…

С темнотой придёт усталость…

Но усталость, почему то,

Влада вовсе не берёт.

Вместо вёсел бы гитару,

Да к костру на остров дальний

Провожать закат бардовый,

Или с удочкой дремать,

Иль картошку с пылу, с жару

Аппетитно уплетая,

Не тревожиться о доме,

Где тебя устали ждать…

А грести то – метров сотню

До соседского чертога…

На наличниках узоры,

Да кудрявое крыльцо…

«Ну и что, что пальцы стёрты

И живот болит немного…

Мам, отлынивать – позорно!..»

Мальчик Владик молодцом!

Поболтает с тётей Зиной:

«Тётя Зина, ты здорова?»

«До заката недалече…»

«Ой, да много ли беды…»

Позабудет, что просила

Его мама… «Тут корова

Говорит по-человечьи,

Что грустит без лебеды… »

Хорошков (хозяин дома)

Приглядит ему игрушку:

«На те красную машинку…

Или может паровоз?»

Но слышны раскаты грома…

«А не веришь, так послушай…

Ну-ка, Владик, поспеши-ка…

Прыгай в лодочку, матрос…»

… и родными незамечен,

Появляется внезапно

Мальчик Влад – герой героем,

С полной банкой молока.

И темнеет синий вечер…

И грозой подсвечен запад…

«Всё нормально. Не промок я.

Вам привет от Хорошка»

ПОД ТРЕЩЁТКИ И ГУДКИ…

(из детского альбома)

Я мечтаю на лугу,

На пушистом на стогу.

Покрывает мне лицо

Ветер клеверной пыльцой.

Вьются мошки над травой,

Над травою луговой

И поют мне ноткой «ля»

Всё про Русские края.

Жёлтый, красный, голубой, -

Удивительно цветной

Мир вокруг меня кружит:

Всякой живностью кишит…

Эх, возьму да пробегусь,

Оттолкнусь и поднимусь

Ввысь до солнечной звезды,

Чтоб увидеть с высоты:

Жизнь окрестных деревень,

Грустноглазую сирень,

Скачь буланого коня,

Ветрогульные поля,

Бор, грустящий по дождю,

Рыбы полную бадью,

Да подковку озерца;

А ещё стихотворцА,

Что лежит среди травы,

Свив из трав

стихи

свои.

ПРИВОКЗАЛЬНЫЙ ЭТЮД

Утро. Тишь. Перрон. Гудков не слышно.

Не столичный, стало быть, масштаб.

В лёгком ветре ели чистят крыши,

Что уже блестят от хвойных лап.

Зябнут деревянные домишки,

Зябнут на перроне старики

Бормоча друг другу про делишки

Старости и хвори вопреки.

Ждут они свой пригородный поезд,

Что опять от дач их оторвёт,

В ожиданье том не беспокоясь

О весне, коль вдруг не подойдёт.

Чуть в сторонке носятся козлята,

Щиплют травку, блеют о своём…

«Мы своё – отпрыгали, ребята

И теперь лишь памятью живём…»

Вон, старик косматый на пенёчке

(сбита шапка, пальцы в табаке)

Знай себе, сморкается в платочек

И вздыхает шумно: «Э-хе-хе…»

Да уж, старикашка, вижу, древний…

Но бутылку с водкой у пенька

Довезёт он, вряд ли, до деревни,

Чтоб в пути не сделать и глотка.

Семь утра. Перрон. Дождишко брызжет.

Ждут гудка составы, ждать устав,

Как и старики, что будто ближе

Стали нам, с прошедшим на устах.

КВИПРОКВО

На болоте острова –

Необычное явленье.

Объяснишь ли в двух словах

Это несоединенье?

А на тех на островах

Белый гриб произрастает

От болота в двух шагах

И о том совсем не знает.

На болоте острова –

Многомачтовые судна,

Кои противостоять

Не смогли болоту. Трудно

Быть в отсутствии морей

Кораблём… И весь рангоут

Поглотил пурпУр-кипрей…

Мачты-сосны – полуголы:

Парусина – до махры…

Но и после превращенья

Нахожу я здесь миры

В отраженьях посещений

Дальних стран. И даже гриб

С бурым бантиком брусники

Представляется средь рыб

Мне кораллом. «Донырни-ка…», -

Будто дразнит он меня.

И ныряя между сучьев,

Я срезаю хвастуна,

Чтоб ещё найти получше…

Вот и рюмочки волнух,

Словно жёлтые медузы,

Что торопятся ко дну,

Но попав в корзины кузов

Затихают, надломясь,

Красной шляпкою теснимы…

Я брожу не торопясь

Кораблей уснувших мимо…

В топь и в вязь, в болотный дух,

Долгой чавкающей тропкой

Я… в Австралию иду…

Сам уже не знаю толком:

Акваланг или рюкзак

За уставшими плечами?

И… акулии глаза

Грибника не замечают…

РОДИНА ЛЮБИМОЙ НАТАЛИ

(майский этюд)

Родина любимой Натали:

Бантики разбуженных акаций,

Ворчуны-скитальцы-корабли,

Огоньки теряющихся станций,

Безымянность солнечных дворов,

Хвойный дух плюс запах мандарина,

О любви скрипящее перо, -

Всё, как есть, без фальши и без грима;

Облаков послушные стада

Меж цветов в больших квадратных окнах,

А ещё заветная мечта,

Что поймать так хочется вне срока,

Голоса простуженных ветров,

Старый бор – опущенные веки,

Невода чешуйчатых даров,

Юных верб пушистые побеги.

Родина любимой Натали:

Джаз котов снующих одиноко,

Зов составов тающий вдали,

Эликсир берёзового сока,

Всплеск весла, туман седых озёр,

Посвященье в таинство рыбалки,

Дворовой извечный ля-минор

Под лихое бряцанье гитарки…

Родина любимой Натали:

Баловства невинная копилка,

Безыскусный жалкий первый блин,

Трудный выбор жизни на развилке,

Школьный бал, но всё ещё детей,

Где все чувства в стройности аккордов,

Свет свечей в волшебной темноте

Над глазурью праздничного торта…

Родина любимой Натали –

Радостью взлелеянное время,

Что назад уже не возвратить…

…и понятно: дерево – не семя.

ЭРУДИТ

Витя знает – очень много:

Эрудит он, так сказать…

От осьми до осьминога,

От козы до козерога

Рад урок нам преподать

Неуёмный в знаньях Витя…

Но – оказия-беда:

Только тем и знаменит он,

Что на трёп судьбы лимиты

Тратит он почти всегда.

Подтверждают знанья делом

Много умников в миру…

Да объято ленью тело

Эрудита. Уж неделю

Не блистал умом гуру.