Шанс для злодейки

Его ладонь накрыла мою и благодарно сжала. С плеч будто скатился камень размером с гору, я прижалась к его плечу лбом.

— Тогда почему ты сидишь тут и прячешься ото всех, как монах-отшельник? Того и гляди, борода отрастёт.

— Как думаешь, мне пойдёт? — Он со смешком погладил подбородок.

Я коснулась выбритой щеки костяшками:

— Думаю, что с бородой не удобно будет целоваться.

Принц опустил ресницы, раздумывая о чём-то. Его пальцы машинально поглаживали мою руку, проходя по одному и тому же месту. Я накрыла её своей, останавливая.

— Есть кое-что, что я хотел с тобой обсудить, — сказал он с внезапной улыбкой, такой яркой, что захотелось прикрыть глаза.

Мой пульс замер, а затем заколотился с бешеной скоростью. Вряд ли с таким лицом он собрался рассказать о скорой свадьбе.

Неужели он…

Сияя ярче, чем зимнее солнце за окном, он развернулся ко мне и тихо сказал:

— Наверное, ты уже знаешь, что между нами с Шах-резамом планируется союз. Свадебное посольство их стороны уже скоро отправится в путь, наше выедет навстречу, когда они минуют мост через Тадену. Но до того, как это случится, я хотел… — Он закусил губу. — Айрис, чувства, что я испытываю к тебе, не могут исчезнуть по велению свадебного договора. Будь со мной. Будь моей фавориткой.

Камень размером с гору обрушился снова и погрёб меня под завалами.

Какое-то время я ещё по инерции улыбалась. Но потом улыбка сползла, как манная каша с тарелки.

— То есть, — уточнила я, всё ещё надеясь, что ослышалась или неправильно всё поняла, — любовницей? Ты предлагаешь мне стать любовницей?

Глава 42

Я во все глаза таращилась на принца, которого моя реакция, кажется, нисколько не смутила.

— Ты не так всё поняла, — таким ласковым тоном сказал он, что я на секунду поверила, что мой странный мозг просто сыграл со мной злую шутку, но сейчас-то всё образуется. — Фаворитка — это не просто любовница, с которой хорошо проводят время в меблированных комнатах или за городом, о чём все знают, но никогда не говорят вслух. Её положение практически официально. Не на бумаге, само собой, но никто не посмеет оспаривать твоё влияние. Посмотри хоть на леди Кемброк. Женщина низкого происхождения закатывает приёмы в королевском дворце, отдаёт приказы главному казначею, живёт на такую широкую ногу, что большинство знати ей завидует. И никто не отказывается от её приглашений, ни герцоги, ни принцы крови, хотя она родилась в таких местах, куда их не заманить под страхом смерти. — Он перевёл дух после вдохновенного монолога и пылко прижал мои руки к губам. — Ты будешь второй женщиной королевства. И первой в моём сердце. Я положу к твоим ногам бриллианты. Подарю земли. Отдам один из малых дворцов. Собственный дворец, только представь!

Я представила. Во рту стало кисло и горько, как от лимонной корки.

Наверное, он говорил разумные вещи. Даже милые, в каком-то смысле. Дворец, опять же… Кто, будучи в здравом уме, откажется от такого?

Но устойчивое ощущение, словно мне со всего размаху наподдали коленом под дых, всё не проходило. Он хочет делить ложе с королевой, а потом приходить ко мне. Так, словно ничего особенного в этом и нет. Его семьёй будет она, его дети будут от неё. А если появятся наши, кем они будут? Королевскими бастардами, которых вышлет из дворца следующий король?

Он предлагает любовь, но под покровом ночи, а не при свете дня.

Немного постыдную, с червоточиной.

Райское яблоко с подгнившим бочком.

Вот бы он сейчас рассмеялся. Сказал, что глупо пошутил. Прижал к груди и не отпускал, пока на деревьях не распустятся почки, и эта угрюмая, бесконечная зима наконец закончится вихрем красок и птичьих трелей.

Я прятала глаза, чтобы Эдельгар не прочёл в них моих мыслей.

Прав был герцог Вилфорт, называя меня наивной — наивная и есть. Принцы не отказываются от короны ради любви, они могут заполучить и то, и другое.

Прочистив горло, я всё же спросила, самым потаённым, самым детским уголком души надеясь, что смогу что-то исправить:

— Тебе нравится предложенная невеста?

— Не знаю, не видел, — он уткнулся носом в мои сложенные горстью ладони, будто большой пёс, — а портретисты всегда врут настолько сильно, насколько много им заплатили. Эмир чрезвычайно богат, так что не удивлюсь, если вместо девушки привезут старушку. — Он сел нормально и притянул меня, укладывая на грудь. — Но я доверяю выбору мессира. Он ведь и тебя хвалит. Явно что-то да понимает в женщинах.

Принц чмокнул меня в макушку.

Я не поверила:

— Хвалит? Он? Да из меня худшая ученица, чем из куска торта.

— Я бы не назвал его сердечным человеком, но обычно мессир Вальде всегда справедлив. Он хорошо отзывался о твоём уме, — бросил принц и легонько щёлкнул меня по носу. — Только не становись слишком учёной, а то меня поднимут на смех мои же подданные, если не получится за тобой угнаться.

— Кого волнует их мнение…

— Нельзя стать хорошим королём, если не прислушиваться ко мнению подданных.

— Ты очень хочешь быть королём?

Не знаю, зачем я спросила. Наверное, сказался стресс и бесконечные размышления о том, что нас ждёт, если это нелепое сватовство к Самире-как-её-там не отменят.