Шанс для злодейки

Эдельгар засмеялся, словно услышал отличную шутку. Видя, что я не смеюсь, он озабоченно склонил голову набок:

— Ты ведь это не всерьёз?

— Ну, мало ли.

Я поджала губы, потому что их уголки предательски поползли вниз. Отвернулась к окну, неудобно вывернув шею.

— Меня готовили к этому с детства, — твёрдо сказал Эдельгар. — Иной судьбы я желать не могу, потому что это именно то, для чего я был рождён. Долг перед королевством. Тебе не нравится, что я женюсь на другой, я же не слепой. Но это необходимо. В моём положении нельзя думать лишь о том, чего желает сердце, пойми, Айрис. У меня просто нет другого выбора.

— Ты можешь выбирать. Любой человек может, — резко сказала я, отстраняясь.. — Все ограничения только в твоей голове, все долги и правила. Вопрос лишь в том, чего ты желаешь больше. Будь честен с самим собой хотя бы. Ты хочешь править — и в этом настоящая причина.

Без его объятий стало холодно и неуютно.

Физическое пришло в равновесие с моральным.

— Может, ты и права, — задумчиво проронил Эдельгар. — Но ещё я хочу, чтобы ты была рядом, пока я правлю. Разве это плохо?

Я с силой потёрла лицо. Полное ощущение, что упёрлась в тупик, из которого нельзя выбраться, и остаётся лишь биться лбом в каменную кладку. Либо повернуть назад и не возвращаться сюда больше никогда.

— Ха-ха, — вяло сказала я, — мне уже сейчас подбрасывают ложные улики. Представь, что начнётся, если я буду фавориткой короля. Боюсь, отрубленная голова коня на соседней подушке станет обычным началом дня.

— Что за ужасы ты говоришь, Айрис, — со смехом изумился принц, — и откуда только такие мысли в этой прелестной головке?

Горячие губы мимолётно прижались к моей щеке.

Раньше от такого сердце бы затрепетало, как птичка, а теперь лишь едва заметно трепыхнулось.

Что-то изменилось. Как будто я смотрела в бинокль с грязными стёклами, а теперь их наконец-то протёрли.

На секунду мелькнула дикая мысль: а что, если прямо сейчас рассказать ему всё? Про то, кто я такая и как связана с ним. Может, если принц узнает, что от меня зависит его жизнь, то захочет держать меня настолько близко, насколько возможно?

Я внутренне скривилась.

На скользком фундаменте дом не построишь.

Глава 43

Ночь выдалась не из простых. Всякий раз, стоило мне смежить веки и провалится в мутное болото дремоты, как на меня накатывали видения прошлой жизни. Они стали полнее, чем раньше, детальнее. Я брела по длинной оживлённой улице не разбирая дороги, люди врезались в меня, словно в невидимку. Всё тот же исходящий жаром асфальт, из-за стеклянных витрин смотрят безликие манекены, буйная зелень и абсолютная пустота в душе. Раньше я не чувствовала её настолько остро, но сегодня трижды просыпалась от того, что по щекам катились слёзы.

Это было настолько невыносимо, что к рассвету я бросила попытки снова уснуть, раздвинула гардины и перетащила одеяло в кресло. Закутавшись в него, как гусеница в кокон, я смотрела на то, как выцветает небо на востоке, готовясь выпустить солнце.

— Уже не спите, — восхитилась Эдна, через пару часов заходя в комнату. — Обычно не добудишься, а тут сами спозаранку подскочили.

— Кто рано встаёт, тот сам виноват, — пробормотала я хрипло. — Попросите для меня три чашки кофе, пожалуйста.

— Даже ваш отец столько не пьёт, — начала женщина поучающим тоном, но при виде моих опухших красных глаз смилостивилась: — а впрочем, три не сильно-то больше двух.

— И не поспоришь. Ещё мне нужна пара тостов, варёные яйца, салат, ветчина, сыр, парочку персиков и те булочки с шоколадным кремом, что на днях подавали у леди Кемброк.

— Миледи, объедаться с утра вредно для здоровья. Ваш семейный доктор говорил, что от этого даже умирают.

— Тогда я умру счастливой.

Грандиозные планы на завтрак так и не удалось воплотить. Эдна как раз сервировала круглый столик у окна, на котором будут стоять блюда, пока я предаюсь чревоугодию за соседним. Едва она взяла в руки графин, как вода в том с громким треском обратилась в лёд.

— Ох! — Она едва не выронила. — Это ещё что такое?

— Это знак свыше, — туманно ответила я, впиваясь в сэндвич.

Вообще-то это был обычный способ связи мессира, который не без оснований не доверял ни запискам, ни слугам. «Срочно приходите ко мне, дело первостепенной важности» — вот, что это значило.

Лёгкое чайное платье, надетое к завтраку, не особенно подходило для выхода в свет, но я уже махнула рукой на репутацию. Нельзя утопить корабль, который и без того на дне. Звание эксцентричной особы освобождает от лишних забот. Так что я прихватила волосы лентой, сунула в рот остаток сэндвича и с двумя чашками кофе в руках отправилась в покои мессира Вальде, стараясь не облиться.

А когда вошла, чуть не засмеялась — на столе в кабинете дожидались две такие же, исходя паром и ароматами.

— Мда, — сказал мессир вместо приветствия, — недостаток бодрости нам сегодня не грозит.