Шанс для злодейки

Я была в таком состоянии, что укусила бы себя до крови, лишь бы раздобыть эту каплю, но тут вспомнила о рассечении на лбу. К счастью, оно ещё не успело зажить. Я вернулась к секретеру, сковырнула корку и прижала испачканный кровью палец к замку.

С тихим щелчком открылся запирающий механизм, я потянула дверцу вниз.

Внутри царил психопатический порядок: идеально ровные, как по линеечке, стопки бумаг, футляры, в которых рядами лежали бриллианты размером с горошину, в центральном ящичке — гербовая печать. Бес, вечно нашёптывающий на ухо, подначивал всё тут переворошить и устроить хаос.

Я быстро-быстро пролистывала бумаги. В основном, это были долговые расписки от людей, которых никто в королевстве не заподозрил бы в недостатке средств. Графини, знаменитые купцы, банкиры… Я на мгновение замерла, обнаружив расписку Лефорта. Вот так — человека уже нет, а долг есть. Судя по всему, папаша держал в кулаке множество влиятельных людей. И раз они пришли к нему, значит, не хотели огласки…

Хотя изначально в планы это не входило, я вынула несколько самых интересных листов из стопки. Всякий, у кого на шее цепь, будет счастлив от неё избавиться. Как и от того, кто за неё дёргает.

Не сомневаюсь, что рано или поздно пропажа будет замечена, но к тому времени меня здесь уже не будет.

Расписки, купчие, закладные… Честно говоря, я не представляла, насколько же велика та паучья сеть, которую герцог Вилфорт раскинул по всему королевству. И за его пределами, видимо, тоже — некоторые имена и названия не были похожи на регеланские.

Жирный, мохнатый паук, коллекционирующий мух.

Я свернула бумаги и сунула под нижнюю сорочку, заправленную в штаны. Так-так, что тут ещё? Не то чтобы я надеялась обнаружить среди бумаг список с заголовком «Наш ужасно коварный план и десять шагов по его достижению», но хоть какую-то зацепку…

Письма!

Стопка конвертов рассыпалась от касания, часть квадратиков слетела на пол. Беззвучно чертыхаясь, я шлёпнулась на коленки и выдернула письмо из первого. Вместо текста по бумаге чёрными букашками разбегались непонятные символы. Ха, да это же шифр! Точно шифр, к гадалке не ходи. Я бросилась перебирать остальные конверты и нашла ещё три подобных. Ни на одном из них не было указания адресата, значит, передавали эти послания не через почтовую службу.

Письма отправились к распискам. Пустые конверты я вернула к собратьям и заново возвела шаткую стопку. Было бы здорово найти ключ к этому шифру и упростить всем нам задачу. Я пожалела, что не взяла огня из коридора — света из соседней комнаты едва хватало.

Но тут жизнь решила, что хорошенького понемножку.

В кабинете открылась дверь.

Оцепенение стиснуло позвоночник, спина моментально покрылась холодным потом. Какого чёрта, Радвин же должен был… Но следом я услышала характерное шуршание, с которым многослойные юбки скользят по полу. И шаги звучат слишком легковесно для мужчины, с отчётливым стуком каблука.

Беглый взгляд за спину. Я прикрываю секретер так, чтобы не услышали, хватаю брошенную коробку и лихорадочно соображаю, как выкрутиться.

— Ты опять засел в своём логове? — голос, который я уже слышала. Глубокий и грудной, он непостижимым образом несёт под своим бархатом ледяные иглы. — Фредевин, я не думаю, что было хорошей…

Королева Бриония не заходит внутрь. Она останавливается на пороге, и выгнутые дугой брови приподнимаются. С опущенной головой я делаю поклон. Кроткая девица, не смеющая поднять глаза на королеву. Прижатая к животу картонка скрипит от того, что я сжимаю её слишком сильно.

— Как ты здесь оказалась? — спрашивает королева. Она всё ещё не решается переступить порог, замечаю я, но с явным интересом рассматривает обстановку. — Кто впустил тебя?

— Здесь было открыто, ваше величество. Мне велели передать это его светлости, я подумала, что найду его здесь, — я делаю голос тонким и бормочу едва слышно.

— Отдай это мне, — говорит она мягко и отходит назад. — Я передам его светлости.

Королеве траур к лицу гораздо больше, чем Ханне. С высоких гребней ниспадает кружевная мантилья, среди угольно-чёрных складок шёлка сверкают агатовые бусины. Лицо от контраста и рисовой пудры кажется белым как снег, губы горят на нём алым пятном. Она словно вампирша из деревенских легенд, испившая жизнь мужа ради собственной молодости.

Я выхожу следом и холодею при каждом шаге — бумага под одеждой предательски шуршит. Королева тянет руку, обтянутую чёрным атласом. Ткань блестит и лоснится, словно руку опустили в свежий мазут. Я чувствую взгляд на себе, прячусь за чёлкой и краями чепца, сердечный ритм выбивает сигнал SOS.

Протягиваю коробку.

Но вместо того, чтобы взять её, королева хватает моё запястье. Второй рукой — подбородок. И задирает лицо вверх.

— Ты, — с кровожадным восторгом сказала она. — Я сразу поняла, что здесь что-то не чисто. Даже я не могу проникнуть в эту комнату, а тут какая-то прислуга свободно расхаживает, как у себя дома.

Я отшвырнула ставшую ненужной коробку на кресло и освободилась от хватки.

— Зашла к отцу на работу, подумаешь, большое дело.

— Где скрывается этот щенок?