Шанс. Книга 4

– В кубинской делегации оказалось немало боксеров-любителей. Я не знаю, разрешат ли товарищескую встречу, не мне решать, – высказался Метельский. – Ты как? Согласен защищать честь института? – поинтересовался и сам принялся убеждать: – Подготовлен ты не ниже, чем на первый разряд. Восемнадцать лет тебе есть и по возрасту уже входишь во взрослую группу. Плохо, что мы не видели твоего соперника в бою и не знаем, на что он способен, но кубинцы тренируются с детства, а не так, как ты – всего неполных пару лет. Эти ребята не зря держат первые места в мире в любительском боксе, вновь засомневался и вспомнил: – Ты чего молчишь?

– Не знаю, – растерянно признался я. – Выступить можно, – решился. – Только надо бы подготовиться к кубинской манере ведения боя, – вспомнил профессиональные бои из будущего.

– Да, их манера отличается от нашей, – согласился Юрий Михайлович. – Может поговоришь с Тороповым? Не хотелось бы, чтобы ты проиграл, если наши чиновники разрешат встречу. Короче, готовься, а через пару дней станет известно, состоится ли бой. Они предлагали несколько боев в разных весовых категориях, но только тебя выбрали конкретно, а остальных – на мое усмотрение.

Слова тренера вызвали активное обсуждение среди боксеров, так как всем хотелось попробовать свои силы в бою с иностранцем, к тому же кубинцем.

Я знал, что на Кубе нет профессионального бокса, как и у нас. Но Куба страна бедная, молодежи заняться нечем, развлечений мало и ничего молодых кубинцев не отвлекает от тренировок. Любой вид спорта дает возможность выдвинуться и занять достойное, обеспеченное положение в обществе. Подростки начинают заниматься боксом с раннего возраста и тренируются, как правило, целый день, используя самодельные мешки с песком или автомобильные покрышки в качестве боксерских груш. На руки наматывают тряпье или шьют сами боксерские перчатки. Когда подростка выделяют, как наиболее талантливого или перспективного, то направляют в один из государственных боксерских клубов. Тогда он начинает тренироваться, используя нормальный инвентарь.

Я слышал про знаменитого кубинского боксера, неоднократного чемпиона мира и двух олимпийских игр Теофило Стивенсона, а Московская Олимпиада должна стать для него третьей. Вероятнее всего он опять победит, так как наши боксеры провалятся, хотя дома должны и стены помогать.

В этой Олимпиаде должны участвовать спортсмены других капиталистических стран, так как скорее всего бойкота не случится, а соответственно не будет такого обильного потока золотых медалей у наших.

Теперь надо подготовиться к бою, чтобы достойно выступить, если наши чиновники разрешат международную товарищескую встречу. Меня самого захватил спортивный азарт и захотелось испытать себя в схватке с самоуверенным кубинцем, иначе зачем он напрашивается на бой, если не хочет показать свое превосходство над советским спортсменом, а заодно над советским спортом в целом.

На следующий день факультет, а затем институт загудел. Быстро все узнали о предложении кубинцев и моем участии в бою. В перерывах меня окружали знакомые и незнакомые студенты, знакомились, желали успеха, жали руку или хлопали по плечу. Девчата строили глазки, а в обед в столовой подходили или рассматривали издалека и даже привставали, показывая пальцем. «По улицам слона водили, как будто напоказ…» Никогда я не чувствовал себя, настолько неловко. Хотя, нет – подобное испытал после концерта в поселковом клубе, когда девчонки станцевали «Домино».

Обидно будет проиграть после такой популярности. После обеда сбежал с лекций, предупредив друзей и старосту. Все отнеслись с пониманием к моему прогулу, а у Женьки заметил зависть на лице. Ему не выступить против кубинцев, так как среди кубинцев потенциальных противников в его весе «мухи» не было.

Дома, собрав спортивную форму ДСО «Труд» – белую майку и синие трусы, захватив кеды, бинты и капу, отправился в «Волну».

Вызвал Виктора Геннадиевича из боксерского зала и сообщил:

– Меня вызвал на товарищеский бой кубинец. Наш тренер посоветовал обратиться к вам, как более опытному тренеру.

Торопов не отреагировал, молча рассматривая меня. Откажет! – промелькнула мысль, ведь он может посчитать мой уход в другую секцию и к другому тренеру за предательство. И не объяснить, что мне там заниматься удобнее, так как меньше времени тратится на перемещения между институтом, домом и дворцом спорта. Однако Виктор Геннадьевич оказался выше мелочных обид.

– Когда бой? – глухо спросил он, по-прежнему рассматривая меня.

– Не знаю, ждем разрешения, но готовиться надо уже сейчас, – ответил, пожав плечами я.

– Своего противника видел? Каков он в бою? – продолжил расспрашивать меня опытный тренер.

– Нет, не видел и не знаю. В институте была делегация кубинцев, посетили наш дворец спорта, зашли в боксерский зал, а там я в спарринге на ринге. По-видимому, заинтересовались и предложили нашему тренеру устроить товарищеский бой со своим боксером. Их было человек десять, все молодые, спортивные, – я пояснил.