Шанс. Книга 4

– Значит не по наслышке знаешь, как живут простые люди, – удовлетворенно кивнула и начала формально спрашивать по билету.

«Вышку» (высшую математику) сдал без проблем той же симпатичной преподавательнице, которой отвечал на вступительных экзаменах. Тогда она так же доброжелательно улыбалась и даже подталкивала к правильному ответу. Не знаю, чем было вызвано такое отношение, но из аудитории вышел с «Отлично» в зачетке. Накануне, не надеясь на свою память, изучал пройденный материал и сразу готовил «шпоры» на «гармошке». Шпаргалка так и пролежала в кармане, не пригодившись.

После сессии с Гулькой поехали домой к родителям.

Глава 11.

Каникулы.

В родной город мы с Гулей приехали в не совсем удачное время — во втором часу ночи. Мне-то еще ничего, можно дойти до дома за полчаса или чуть дольше, а ей…? На другой конец города, да с чемоданом! А кому тащить сумку с чемоданом? Можно не гадать. Это не в Ленинграде, такси не дежурят круглосуточно на вокзале и автобусы уже не ходят, но билетов на другие поезда, следующие в нашем направлении, не было. Можно было только ехать через областной центр с пересадкой. Я так ездил домой в будущем, учась в военном училище. Хотел было на Московском вокзале предложить ей этот маршрут с пересадкой на междугородний автобус, но взглянув в жалобные черные глаза сдался. Очень девочке хотелось скорее увидеть маму с Дилькой. Соскучилась.

Я не чувствовал подобной близости с родителями. Давно уже у них сложилась своя жизнь, а у меня своя, не делюсь своими тайнами, переживаниями и не прошу совета. Они, по-видимому, с этим смирились и не лезут в мою жизнь, а мама скорее по привычке или из-за властного характера порой может спросить: «Где был? Зачем тебе это? Почему?.., и не обижается на явные отговорки.

С подзабытым чувством волнения при подъезде к нашей станции я вглядывался в мутное окно в тамбуре. Вот на городской окраине мимо проплыл знакомый переезд к деревне Иваново, потом появились едва освещенные редкими фонарями здания складов, пакгаузов, водонапорная башня, старое паровозное депо, здание железнодорожной бани, вероятно, построенное в тридцатых годах, всегда закрытое в моей памяти. Проехали медленно мимо монументального Дома культуры железнодорожников, в который иногда в детстве ходили смотреть с пацанами фильмы, которые не показывали в остальных кинотеатрах и клубах города, также в настоящее время не выполняющее своей функции – нести культуру в массы, несмотря на огромность и монументальность. Наконец состав подкатил к перрону и обшарпанной коробке вокзала.

Только сейчас пришла в голову мысль, что раньше железнодорожная станция играла бОльшую роль в жизни города. Баня, дом культуры, железнодорожная больница, тоже неработающая в настоящая время, заброшенные ясли и еще действующий детский сад для детей железнодорожников и семей, проживающих в окрестных домах. Все эта инфраструктура с многочисленными магазинами, кафе, пивной и ларьками на привокзальной площади, в окружении старых деревянных жилых домов и всего одной кирпичной, относительно новой пятиэтажки, свидетельствовали, что прежде этот район жил более насыщенной жизнью. Почему так происходит?

Я обратил внимание, что Гулька тоже с напряжением и волнением вглядывается в окно. Что говорить о девушке? Сам волнуюсь, хотя уже не первый раз в памяти возвращаюсь домой после долгого отсутствия.

В здании вокзала оказалось многолюдно, так как собирались пассажиры к встречному поезду на Ленинград и к кассе выстроилась большая очередь. В углу заметил шумную компанию станционных ребят, которые зачастую в холодное время проводили вечера на вокзале. Вроде не слышал, чтобы они грабили ночных пассажиров, но пьяненького припозднившегося мужичка обчистить могли. Могли так же «сесть на хвост» мужикам, желающим выпить или самим «настрелять» у прохожих копеек на «бормотуху», которую продавали в станционном буфете. Не зря заняли скамейки у входа в буфет. Тут я заметил милиционера возле опорного пункта милиции, который вышел к приходу нашего поезда, внимательно и неодобрительно наблюдая за местной гопотой. Вокзальная жизнь шла привычным чередом.

Несколько знакомых пацанов поднялись и протиснулись ко мне.

– Здорово Серый! — первым протянул ладонь Гена Крокодил, – Приехал? – спросил об очевидном, лузгая семечки и, сплевывая шелуху на пол.

– Здорово, Гена, — пожал ему и другим ребятам руки.

Среди них был Коля Черт. Вот с кем ручкаться мне не хотелось, но пришлось.

– Баба твоя? – с противной ухмылкой поинтересовался тот, облизывая похотливым взглядом стройную фигурку Гульки, стоящей за моей спиной.

Схватив его за воротник, я сильно встряхнул и, с ненавистью глядя в тут же забегавшие маленькие глазки с белесыми ресницами прошипел:

– Это не баба, а моя девушка! Понял? — спросил и брезгливо оттолкнул любителя беззащитных девчонок.

— Понял, понял! Чего ты? — забормотал обиженно Черт, трусливо отпрянув от меня.

Милиционер сделал стойку, но заметив, что конфликт угас, остался на месте.