Шанс. Книга 4

Через несколько недель меня вызвали в 276 аудиторию. Гадая о причине вызова, я вошел и увидел в пустом помещении немолодого лысоватого человека в костюме и небрежно завязанном галстуке.

– Мне сказали, чтобы я подошел сюда, – растерянно произнес я.

– Проходите Соловьев, присаживайтесь, – мужчина кивнул на стул, поднялся и присел напротив меня.

– Я чуть старше тебя, – чуть улыбнулся незнакомец, но его глаза смотрели без намека на улыбку, – поэтому буду звать тебя Сергей и на «ты». – Согласен?

– А кто вы? – заинтересовался я, хотя уже подозревал, что это не простой мужик, а сотрудник из конторы глубокого бурения или близкой к ней.

– Можешь звать меня Владлен Владимирович, – представился собеседник, не выразив эмоций.

– Слушаю вас, – кивнул головой я.

Понятно, мои подозрения подтвердились. Может продолжать наглеть и попросить предъявить удостоверение? Я чувствовал холодок в груди, но постарался тоже не проявить эмоций, так как не чувствовал за собой вины и мне бояться было нечего. Поднял взгляд на чекиста и замер. На меня смотрели пару внимательных серых глаз и изучали, будто препарировали. Я обратил внимание, что мужчина имеет чрезвычайно невыразительную внешность. Стоит ему надеть шляпу, скрыв залысины, сменить или спрятать под плащом костюм, как в толпе его определить будет невозможно.

– Слушаю вас, – повторил я, поторопив собеседника, так как надоело играть в гляделки. – У меня занятия скоро, – пояснил и почувствовал раздражение. (Чего им всем от меня надо?)

– Знаю, – кивнул Владлен Владимирович. – Я тебя надолго не задержу. Мне с тобой надо побеседовать. Помнишь тот спор с гражданином Польской Народной республики восемнадцатого числа вечером в общежитии?

– Конечно помню, – кивнул я головой, – но тогда ничего такого не было! – вскинулся возмущенно.

– Это как посмотреть, – покачал головой собеседник, не сводя с меня взгляда.

Вообще, на протяжении всего времени я чувствовал на себе его недобрый всепроникающий, проницательный и изучающий взгляд. Неприятный мужик.

– Откуда появился этот гражданин? – продолжил он допрос.

– Понятия не имею. Привел кто-то, – ответил я и равнодушно пожал плечами.

– Вспоминай, это важно, – акцентировал комитетчик.

– Да, не помню я! – раздраженно воскликнул я, – меня пригласили на вечеринку, где из знакомых было всего несколько человек, а половину вообще видел впервые. Ребята постоянно менялись, шастали туда-сюда, входили и выходили.

– Допустим, – кивнул Владлен Владимирович. – Тогда перечисли своих знакомых, – предложил, из папки достал лист бумаги и положил на стол передо мной.

– Сами пишите, – возмутился я, – на лекциях устал писать, – пояснил уже миролюбивым тоном, а сам подумал: хватит изображать послушного мальчика, может скорее этот допрос закончится. Чего он копает, ведь ничего тогда не было.

– Не хочешь нам помогать? – спросил он и в его голосе послышались угрожающие нотки.

– Почему? – тут же удивился я. – Я готов перечислить своих знакомых.

Сразу начал вспоминать и диктовать:

– Евгений Дмитриев, Станислав Морозов, Алексей, Николай, Виталий – ребята из других групп, фамилий не знаю. Владимир еще был, тоже студент из соседней комнаты.

– Разве вы не знакомились при встрече? – не поверил мне комитетчик.

– Сидели сначала в своей компании, ребята выпивали, потом, как это бывает в общаге, стали подходить другие, кто-то оставался, а кто-то уходил. Так и появился этот поляк. Я сидел с гитарой и не смотрел на посетителей. Только этот поляк Болеслав привлек внимания.

– Почему? – Владлен Владимирович заинтересованно подался вперед и вновь уставился мне в лицо, не мигая.

– Во-первых до этого с иностранцами мне не доводилось общаться, во-вторых он хорошо говорил по-русски. Вроде, когда представлялся, назвался студентом-медиком….

– Кто тебя позвал на вечеринку? – неожиданно спросил собеседник, сбивая меня с мысли.

Знакомый прием оперативников, – я мысленно усмехнулся.

– Евгений Дмитриев пригласил и не только меня, а всех наших друзей, – спокойно глядя на него ответил я.

– Почему? – не довольствовался ответом он.

– Почему? – в ответ удивился я. – Мы часто проводим свободное время вместе. Ходим в кино, на танцы или, как в тот раз зависаем в обшаге.

Владлен Владимирович кивнул головой, как бы довольствовавшись ответом и задал очередной вопрос:

– Как возник спор?

– Понятия не имею. Ребята подвыпили и с поляком вышли курить, а когда вернулись уже были сердиты на него. Тот якобы обозвал нас русских оккупантами и фашистами, – вспомнил и рассказал комитетчику.

– Почему ты вступил в спор? – поинтересовался он.

– Мне не понравилось, что иностранец без причин винит Россию и русских в бедах Польши, а другие ребята не смогли ему аргументированно ответить, – пояснил я. – Сам поляк понахватался по верхам, а историю не знает и доказать свою правоту не может.

– А ты, значит, знаешь? – усмехнулся скептически Владлен Владимирович.

– Знаю, видимо, больше некоторых, – пожал я плечами, ответив на риторический вопрос.

– А ты не задумывался, что этот спор возник не случайно, а тебя намеренно втянули в него, – спросил комитетчик неожиданно.