Шанс. Книга 4

Удивительно, но пердячьем паром мы все же доехали к вечеру до места назначения – села в Волосовском районе, где собирались совершать трудовые подвиги при уборке урожая со студенческим энтузиазмом. Несколько раз пришлось останавливаться, чтобы «разгрузиться» (девочки налево, мальчики направо), перекурить и долить воды в систему охлаждения, да и просто продышаться, так как в салоне стоял запах от выхлопных газов.

Выгрузились возле старого, но крепкого на вид и просторного деревянного строения. Автобус, выбросив облако дыма, укатил, а второй сопровождающий нас мужик заверил куратора группы, что сейчас приведет заведующую общежитием и ушел.

– Здесь раньше была начальная школа, а до этого детский садик вроде. В войну здание немцы занимали под комендатуру. Сейчас вот используем под гостиницу. Какой год сносить собираются…, а где строителям жить или вот таким, как вы, студентам? До вас бригада шабашников здесь обитала, бутылок вынесла несколько мешков, – рассказывала словоохотливая женщина, выдавая из кладовой пахнущие хлоркой матрасы, подушки и одеяла.

Все было старое, изношенное, прожженное и в застарелых пятнах. Вероятно, когда-то мочились, проливали или блевали в постели, и это уже не отстирывалось. Надеюсь, что постельные принадлежности обрабатывались от насекомых и стирались, о чем свидетельствовал запах хлорки и казались влажными.

Помещения, выделенные нам для жилья, тускло освещались лампочками под потолком и были заставлены двухъярусными металлическими кроватями. Армия! Я поспешил занять нижнюю койку. Опыт не забыт. Это кажется поначалу, что прикольно спать на верхнем ярусе и теплее, но со временем надоедает скакать вверх и вниз, чтобы просто прилечь и отдохнуть. Надеюсь, что мой верхний пассажир не будет страдать энурезом.

– Влажное, а простыни и пододеяльники будут? – пискнула какая-то однокурсница.

– Эх, девонька. Белье и показывать стыдно. Сколько раз жаловалась в правление колхоза, но только обещают. Может ночь как-нибудь перебьетесь, а завтра мы с вашим руководителем сходим и потребуем? – взглянула с надеждой на Владимира Алексеевича, но тот с невозмутимым лицом не проявил энтузиазма.

Вата в матрасах или пух в подушках сбился комками и местами никакого утеплителя не чувствовалось.

Немирович брезгливо пощупал рукой спальные принадлежности и повернулся к заведующей:

– Гостиницы у вас нет? Я бы заплатил за проживание.

– Гостиницы нет, только в Волосове. Могу у себя приютить, – отозвалась она.

Тут же послышалось понимающее хмыканье и смешки.

– Думаю, стоит выдать еще всем по матрасу. Наверное, уже никто не приедет, а их у вас вон сколько, – предложил я, кивнув на остающиеся матрасы.

– Оставшиеся еще хуже, – призналась женщина, – но, если желаете….

Перенося дополнительный матрас в помещение, выделенное для мальчиков я заметил, что Вольдемар Кеплюх что-то интенсивно шепчет Парыгину. Кеплюха я заметил при первом знакомстве. Коренастый парень, выглядевший значительно старше семнадцати лет из-за глубоких залысин и плеши на макушке, с непропорционально крупной головой относительно тела. Из-за высокого лба его лицо казалось открытым и честным.

– Сейчас придет истопник, растопит вам печь, а то вы, городские не сумеете, дом сожгете или угорите, – сообщила заведующая.

– А ужин будет?

– Где туалет, умывальник?

– Клуб в деревне есть?

– Магазины до скольки работают?

– Душ бы принять с дороги, – посыпались вопросы и пожелания со всех сторон.

– У вас разве своих продуктов нет? – удивилась заведующая. – Об этом ничего не знаю. Все уже закрыто, а начальство давно по домам разошлось. Туалет с умывальником на улице, там же колодец и дрова, а баня в поселке, но тоже уже закрыта. Моя задача вас поселить и разместить. Завтра начальству все вопросы зададите, – отговорилась и ушла с нашим куратором группы.

Следом направились наши заговорщики.

– Парыгин, Кеплюх, вы куда? – заметил Афоня.

– Сейчас придем, – бросил Кеплюх через плечо и первым направился к выходу.

Парыгин с сумкой на плече посмотрел на нас, пожал плечами и тоже вышел. Я заметил, что Руслан в колхоз оделся слишком модно и нес с собой сравнительно небольшую сумку, в отличие от большинства.

– Надо бы тоже пойти поискать постой, как эти двое, – посетовал Лифшиц, юноша с кудрявыми черными волосами и серыми глазами.

– Ага, у какой-нибудь вдовушки половину ее койки арендовать, – поддержал его шуткой Юрка Будрайтис.

Его я отметил из-за наличия гитары, которую тот прихватил в колхоз и познакомился. Оказалось, что он не из Прибалтики, а коренной Ленинградец, хотя светлые волосы, брови и ресницы, глубоко посаженные глаза, прямой длинный нос – все говорило о наличие нордической крови, сразу вспомнился старый фильм «Александр Невский» и псы-рыцари.