Шанс. Книга 4

– А чего вам делать здесь, когда все наладится? – удивился я. – Я хотел предложить, чтобы вы в нашей библиотеке или в профсоюзном комитете узнали об условиях работы учащихся при уборке урожая, а то не только не заработаем, но и должны окажемся колхозу. Вроде существует Постановление Совета Министров, где расписаны условия труда и оплаты работы студентов. Это пригодится, чтобы аргументированно требовать положенное.

– Откуда ты знаешь? Я сам ездил неоднократно в колхозы, но ни о каком Постановлении не слышал, – удивленно заметил куратор.

– Я тоже ездил в школе и техникуме. Знаю, что колхоз перечислял какие-то деньги за нашу работу техникуму, но на руки не выдавали никогда, – подтвердил староста.

– Вот и хотелось бы узнать из официальных документов, – согласился я. – Мне один знакомый сказал, что есть такой документ, но никто про него не знает, не требует выполнения, вот и обманывают нагло студентов и учебные заведения председатели колхозов, присваивая чужие деньги и, не обеспечивая в полной мере нас, работающих на их полях.

Конечно, никто мне не сообщал ни о каком Постановлении, а узнал о нем в будущем, читая книги о «попаданцах». Попалась как-то на одном читательском сайте интересная книжка «Анютины глазки» молодого автора, который написал о работе студентов в колхозе. Вроде там и было упоминание о законодательном документе, а может в другой книжке – много их было. Если даже мы ничего не выбьем – ничего страшного.

– Дальше, – продолжил я. – После работы где нам помыться, подмыться девчонкам? Под умывальником на улице холодной водой? Может колхоз арендует какую-нибудь частную баньку по соседству? Где и чем нагреть воды для чая? Привозное питание хорошо, но и свой кипяток не помешает. Кипятильников или электрочайников с собой нет. Самодельные мастерить? Проводка выдержит и не вспыхнет ли этот старый дом?

– Вопросы и предложения Сергея дельные, – поддержал меня староста.

– Хорошо. Я съезжу в институт и узнаю про постановление, а вы пока сами с остальным разберитесь здесь, – согласился куратор и, похоже, обрадовался возможности слинять отсюда раньше планируемого, чего я собственно и добивался.

Поглядев на него понял, что он не горит энтузиазмом защищать наши права и ругаться с руководством колхоза. Значит – «спасение утопающих, дело рук самих утопающих». На заработок мне было наплевать, но улучшить для себя и других ребят условия жизни и быта хотелось.

Полевые работы.

До картофельного поля мы тащились около часа по раскисшей дороге за колхозницей, выделенной в качестве проводника. Она шустро семенила впереди растянувшейся вереницы студентов. Пацаны уже открыто вслух матерились, оступаясь в лужи и с трудом выдирая сапоги из раскисшей грязи. Я знал, что большая часть ленинградской области занята болотами, но не представлял насколько. Вроде накануне не было проливных дождей, но дорога, по которой мы шли была настолько разбита, разъезжена грузовиками, тракторами и покрыта лужами, что приходилось идти по траве вдоль обочины, где это было возможно.

– Спасибо тебе за вчерашнее, – поблагодарил меня Афонин после разговора с куратором. – Нельзя мне драться – кандидатский стаж прохожу. Узнают в парткоме, не похвалят, – пояснил. – А твои предложения дельные, – повторил, – но зачем Немировича ты просил? Он не будет ни с кем ругаться из-за нас. Не надо ему этого.

– Я ему предоставил уважительный повод свалить отсюда. Сам знаю, что правды не добиться. Пусть едет в Питер, без него справимся, а то мало ли еще чего случится. Не стоит руководству всего знать, что у нас происходит.

Староста внимательно посмотрел на меня и предложил:

– Надо тогда составить перечень всех наших требований и предложений и самим подать в Правление.

– Вечером составим, – пожал я плечами и понял, что про вчерашнюю драку и пьянку он куратору не сообщил.

Молодец – не стал жаловаться, что не может справиться сам с коллективом.

Наконец, вышли к полю. Я офигел – ни впереди, ни слева, ни справа границ картофельного поля было не видать. Кто-то выразился более эмоционально:

– Оху…ть! Мы и за месяц это не уберем.

Границы поля предположительно обозначались лесными зарослями на горизонте. В поле работали один или два трактора, которых тоже не было видно из-за возвышенности в центре. Тут у дороги на краю поля валялись огромные плетеные корзины и оцинкованные ведра – вероятно, наш инструмент.

Откуда-то появился жизнерадостный мужичок в кирзовых сапогах.

– Прибыли студенты? Вот вам объем работ, вот инструмент, вставайте на вспаханные боровки и начинайте с Богом, – обвел рукой. – Обычно на боровке встают по одному, по двое. Набираете картошку в корзины, оставляйте на полосе, а потом высыпайте в тракторную телегу. Все понятно? – оглядел радостно притихшую группу.

Слишком площадь поля всех смутила.

– Чего стоим, кого ждем? – удивился бригадир, – скоро трактор с телегой подойдет, а у вас не одной корзины не набрано.

Я одним из первых двинулся к ведрам с корзинами.