Шансон как необходимый компонент истории Франции

Десятого июня 2000 года Холлидей дал концерт у подножия Эйфелевой башни, послушать его собралось около восьмисот тысяч французов, старательно подпевавших любимому джазмену.

До сих пор иностранцы считают чудом то, что Джонни Холлидей уже несколько десятилетий безо всяких усилий остается на плаву. И хотя средний французский интеллектуал (один бог знает, много ли их) воротит пренебрежительно нос от этого загорелого, мускулистого рок-музыканта, большая публика (даже во Франции значительно превышающая тех, кто относит себя к интеллектуалам) смотрит ему в рот.

За время своей многолетней карьеры Холлидей выпустил несколько не вполне качественных шансонов. Скажем, чудовищная версия «Песни партизан» (Le chant des partisans, 1998) может быть смело представлена в паноптикуме неудач, но и «О, моя бедная Сара» (Oh ma jolie Sarah, 1971) выглядит весьма странно.

Озорной трубадур Холлидей пытается добиться милостей от Сары, и мы становимся свидетелями того, как ему удается ее уговорить. Стихи tu m’as donné ton corps […] merci pour ton effort золотыми буквами записаны в памяти французских любителей поэзии:

О, моя бедная Сара!
Отдала свое тело мне.
О, моя бедная Сара!
Спасибо, спасибо тебе!

Автору текста, Филиппу Лабро, удалось уговорить Холлидея пропеть тот же номер, но чуть-чуть изменив слова: tout passe, tout lasse et tout casse, что почти буквально повторяет строку Аполлинера из стихов, посвященных его возлюбленной Lou: tout passe, lasse, casse[103].

С одной стороны – сомнительная рифмовка, с другой – прелестная игра с цитатами, с третьей – все это поет облаченный в сверкающий рок-костюм Холлидей, и все вместе – замечательно.

Все может потускнеть, ослабеть, сломаться. Кроме Джонни. Словно искусный хамелеон, он встраивается в любую моду, в любое время, и что правда, то правда: он записал несколько красивых песен.

«Моя рожа» (Ma gueule, 1979) – рассказ юноши, которому не нравится, когда на него глазеют, и который готов из-за этого драться. Примитивное, инстинктивное и очень народное содержание подчеркнуто с такой силой рок-музыкой, что зал начинает в азарте орать вместе с Холлидеем: «Что, что не так с моей рожей? Что с моей рожей?»

А «Так люблю я тебя» (Que je t’aime, 1969) заставило замолчать даже самых резвых критиков. Как всегда, стихи рокера опираются на китч, но, несмотря ни на что, эта песня не становится слишком высокопарной.

Задействованы все возможные музыкальные инструменты: гитары, барабаны, духовые, орган и пианино; во время рефрена, который скорее выкрикивается, чем поется, все эти инструменты вступают разом. Но как! Вместе с ними крик Que je t’aime!!! становится на редкость убедительным.

Все-таки Холлидей явно страдает que[104]-синдромом. Его двойник в «Новых куклах»[105] (Les guignols de l’info, французский вариант Spitting Image) начинает каждое предложение с que.

«Так я новую пластинку выпустил… Так это, наверное, другой Холлидей… Так всякий обалдеет, так это не последний раз».

Насмешки только подчеркивают популярный, антиинтеллектуальный образ Холлидея. Он – воплощение «американской мечты» – юноша из народа, ставший суперзвездой, но своего происхождения не отрицает, свои татуировки лелеет, одевается по-прежнему в кожаные куртки и до сих пор больше всего на свете любит дорогие машины и классные мотоциклы.

«Поджарь-ка на-раз глазунью, парень!»

Было ли сразу ясно, что Франция вот-вот полностью подчинится новой музыке Холлидея? Вовсе нет! Оставались люди, понимавшие, что на той стороне океана имеется кое-что получше. Еще в 1956 году композитор Мишель Легран привез из Нью-Йорка чемодан, забитый пластинками, которыми он тотчас же поделился со своими приятелями – Борисом Вианом и Анри Сальвадором в надежде, что они смогут освежить – или оживить – французский рок-н-ролл.

Но Леграна ждало горькое разочарование: Виан об этом и слышать не хотел. «Переводить Элвиса Пресли на французский? Найми неграмотного дурня, чтобы сохранить дух исходного текста!»

Забавно: таким образом провидец Виан предрек появление Холлидея и его оглушительную карьеру. А когда его спросили, что это за новый рок-н-ролл, он честно предупредил:

«Простонародные песенки для ублажения психопатов».

Тем не менее все трое появляются в студии и скоренько записывают первые рок-н-ролльные французские песни. Но тексты Виана не оставляют сомнений: это пародии.

Обе песни – «Поджарь-ка на-раз глазунью, парень! (Va te faire cuire un oeuf, man!) и «Рок-н-ролльные кривлянья» (Rock and roll mops) – озорные шутки, род бурлеска, – в июне 1956 года были исполнены отвязным Анри Сальвадором. Это, как вы уже поняли, тот самый человек, который через четыре года будет осуждать Холлидея.