Шанталь. Ход королевы

Впрочем, будет лучше, если мои планы пока останутся при мне. Так я смогу избежать предательства со стороны людей, которым еще предстоит доказать мне свои всецелые преданность и повиновение. Вот, возьмите, – я сунула в руку Франко кошелек с золотом из запасов капитана, – этого должно хватить на некоторое время. Обещаю, что впредь никто из моих людей не будет испытывать ни в чем недостатка, для чего приложу все усилия. Клянусь!

Встреча затянулась до самого вечера, и обратно пришлось возвращаться в темноте. Стуча зубами от холода, мы с Нино быстрым шагом добрались до пристани, когда путь нам внезапно преградила высокая фигура в плаще, а знакомый голос, обладатель которого, по моим предположениям, должен был находиться за многие лье отсюда, с нотками беспокойства, которые он тщетно пытался скрыть, произнес:

– Ну, наконец-то! Я уже собирался снести к дьяволу всю эту дыру, разыскивая ваши хладные трупы.

– Что вы здесь делаете, капитан? Разве вы не должны были быть на полпути в Париж? – я больше не боялась получить нагоняй, но я искренне была рада его видеть, ведь сердце не может перестать любить по указке. И пусть отныне мне придется скрывать от всех свои чувства, от себя их прятать я не могла.

– Я вернулся потому, что внезапно осознал, что служба интересам вашего величества для меня важнее собственных. Приказывайте. Моя жизнь, как и моя шпага, отныне и навсегда принадлежат вам…

Произнесенные отчужденным тоном слова причиняли сильную боль. Присягая на верность королеве, он отстранялся от женщины. Хотя кого мне винить? Мы оба приняли правила игры и сейчас всеми силами старались возвести непреодолимую стену между нашими сердцами, запрещая им биться в едином ритме. Любовь делала нас слабыми, и как бы тяжело ни было, мы ради общей цели были обязаны спрятать ее подальше от всех, и в первую очередь от самих себя.

Нино понимающе хмыкнул, и на этот раз выходка не сошла ему с рук. От резкого тычка в живот он со стоном сложился пополам, что вызвало легкую улыбку на губах Патриса, довольного тем, как ненавистный соперник за внимание королевы получил по заслугам.

– Какими будут ваши дальнейшие распоряжения? – уже более теплым тоном спросил он.

– Вперед, капитан. Теперь только вперед.

* * *

Париж… С этим местом было связано слишком много воспоминаний, многие из которых я мечтала бы стереть из своей памяти: монастырь, «двор чудес», Версаль… Но были и счастливые моменты, такие, как встреча с маркизом де Розеном и долгожданное воссоединение с моей драгоценной бабушкой. К ней-то в первую очередь я собиралась отправиться, для чего мне в буквальном смысле пришлось дать бой чересчур увлекшемуся ролью моего опекуна капитану, считающему, что только рядом с ним мне не грозила опасность быть разоблаченной и арестованной.

После продолжительных и порядком утомивших споров мне удалось убедить Патриса не беспокоиться о моей скромной персоне, вполне способной позаботиться о себе самой, не говоря уже о верной тени – Нино, всегда находившимся поблизости и готовым грудью защищать меня от всех и вся, включая самого капитана, с которым они никак не могли прийти к общему согласию. Достаточно было одного неосторожного слова, и эти двое тут же начинали хвататься за клинки, сверля друг друга злыми взглядами.

Именно по этой причине я настояла на том, чтобы расстаться с капитаном, не доезжая до столицы, для того, чтобы он смог самостоятельно встретиться с братом и заодно доставить мое письмо Жюстену де Кресси на улицу Байель, в котором я сообщала о своем приезде и выражала надежду на скорую встречу. И пока крайне недовольный расставанием Патрис держал свой путь в Париж, мы с Нино окольными тропами направили свои стопы в сторону поместья Одемар.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, когда после нескольких часов езды на попутной телеге по каменистой ухабистой дороге, которой, казалось, не было конца, вдали показались знакомые очертания величественного в своей красоте строения. Точно так же несколько лет назад оно готово было выпрыгнуть из груди, когда я впервые оказалась здесь в сопровождении де Розена. Тогда я еще не догадывалась, как герцогиня отреагирует на появление воскресшей из мертвых внучки, теперь же все было иначе, и мне оставалось только молить Бога, чтобы сердце ее светлости оказалось достаточно крепким и выдержало счастливую встречу с возникшей без предупреждения на ее пороге родственницей.

Переодетая мальчишкой, давно избавившаяся от прививаемых мне с такой тщательностью светских манер, с выгоревшими и ставшими почти белыми волосами, резко контрастирующими с щедро позолоченной солнцем кожей, я мало сейчас напоминала блистательную наследницу королевского рода, которой еще совсем недавно восхищался весь аристократический свет. Да я к этому и не стремилась. Что толку от белизны кожи и уложенных в сложную прическу волос, если тебя на каждом шагу подстерегает опасность быть убитой?